Закон орлиного солнца. Тофалария

Версия 17:22, 30 декабря 2019

      По краешку неба кочуя, старейшина бродячих охотников искал проблески Солнца открывающие самого себя. У пространства бездонного ледника он остановился и осмотрелся. Живой ледник-шатун, обладающий собственным характером, был необычайно яркий и сверкающий, а в местах свежих сломов его лёд поражал изумительного белоснежно-лазурным цветом. Завораживающее настроения сопровождались потрескиванием, будто тело ледника ворочалось и вздыхало. Суровая ледовая стена двигалась, выламывая и передвигая за собой частицы рыхлых пород. Края льда нервно упирались в выступы утёсов и рокотали обломки в теле ледника. Негодуя ледник, громыхал крушащимся ледопадом, усиливая раскаты мощным эхом. Оставленная ледником смесь обломков камней, песка и льда - при таянии, словно послание вынесла к подножию скалы остатки древнего стойбища. Извлечённые ножи, скребки, очаги, бусы и браслеты напомнили старейшине туманные предания о чудесной природе и дружном обществе с братским отношением к животным.
      Древние охотники помимо сложных орудий из камня, кости и рога со следами ударов копьем, оставили почитаемые предметы - оберегающие амулеты Солнца и звёзд, украшенные точкой в круге и истории охотничьей жизни. Вблизи кромки льда на выступе скалы, отчасти напоминающей тело лося, удивляло изображение играющие с солнцем орла и волка. Наскальная картина заставила старейшину пристально всмотреться в себя и ощутить единство с частью расписанной реальности. Зверь был источником жизни, сердцевиной помыслов, врагом и другом, жертвой и победителем для пытливого ума наблюдательного охотника. Пытаясь найти объяснения связям и чувствам вокруг себя, своему месту в этом противоречивом мире человек в ход времен созидал наскальный миф. Гордый орел, наслаждался охотой на оленя, а незваный волк присоединился к облаве, причиняя помехи. Орёл показал, кто в небе хозяин и преподал волку урок воздушной ловли, схватил когтями и поднял его в воздух. Они не рухнули на скалы царапающимся и кусающимся клубком. Орёл парил в упорном поединке с волком, воедино сцепившись когтями, клыками, клювом и крыльями. Отважный волчище не растерялся и воспринял себя орлом. Вместо травли оленя они устремились в погоню за Солнцем. Когда они настигали светило, наступало затмение. Тревога заползала в сердце орла, и он созданный для полёта превращался в волка, справедливо солнце, взламывал поровну пополам. Смотрел волк на солнце, не мигая, и брал часть, сколько способен был взять. Наскальное предание приучало людей понимать жизнь вселенной как непрерывную цепь превращений. Нетленная мысль не закатного полёта светящегося орла в охотничьих видениях становилась волком, а волк зрел себя повелителем солнца.
      Высекали искру из кремня для пламени костра охотники у холодных льдов, на путях сезонных миграций животных идущих к водопою по краю болот. Кочующее племя не жило кучно, в каждом стойбище проживал один род из нескольких семей. В отдельном лёгком жилище-чуме, у очага укрываясь от ветра, дождя и мороза жила семья. Она обособленно кочевала по угодьям, под руководством старейшины. Он ребёнком вернул на скалу птенца случайно выпавшего с орлиного гнезда, с ним подружился, получив прозвище-титул старейшины орлов и силу полноправного вождя рода. С топкой трясины и снежной лавины спасала благодарная птица братишку-человека, и они радостной походкой, приседанием, взмахами рук воспроизводили в танце полет орла в восходящем солнце. Охота был удел сообразительных мужчин, которым следовало бы выбрать судьбу орла, но родственный союз сравнивался с волчьей стаей и охотился для пропитания и необходимой самозащиты. По соседству бродили свирепые звери, но волк был символ охотничьей доблести и люди узнавали в себе черты, роднящие с этим зверем. Встречаясь с лютым хищником, применяли охотничье обаяние, где важную роль играл зверь силы, а клыки и лапы служили оберегающими амулетами. Волчий вой и появление в волчьей шкуре разъяснялось доблестной приметой, что окрыленный охотой человек, сорвал с неба звезду. Исполняя танец волка, охотники в чарующей силе видений воздавали честь добытым оленям и лосям, чтобы души их вернулись в горы и позволили в будущем успешно охотиться.
      Недозрелая лунная полоска в россыпи звёзд, словно следы когтистых лап и взгляд волчьей стаи вызвал у старейшины оцепенение. Старейшина нашел логово и зашёл в волчье семейство. Не без испуга, прямо смотрел белому вожаку в чёрные глаза и у него онемел язык, он не произнес ни слова, но от тёмного ужаса его орлиный глаз не потух. Чуть лязгнули клыки и сомкнулись. Тяжелый взгляд был наполнен благородством, чужих законов волк не признавал. Гордо и с достоинством смотрел врагам и друзьям в глаза и побеждал. Вторгаясь в волчью семью и нарушая покой, чужак должен был бы доказать в драке, что представляет из себя. Старейшина был человек, и с дикими волками в их среде это не приветствовалось. Волки умели чувствовать и слушать, словно прирождённые поэты и бойцы. Волки не каждому открывали душу, и старейшина аккуратно приучал их к себе. Не снимая с себя пернатые привычки, одел волчью шкуру, отождествляясь с ними, старался не навредить доверию и не будить в них зверя. С волками старался быть на равных, уважать их и не пытаться быть главным. Нервная дрожь потихоньку давала звериную мысль и чудо хищной речи, превращая его в волка-орла приоткрывая суть волчьей жизни. Старейшина, обладая даром предвидения, подчинялся не рассудку, а внутреннему чутью, звериному нюху и находил язык с этим духом. Волки имели свои особенности, достоинства, умения и старейшина, ощущающий родство с этими зверями, желал научиться у них многому.
      Под звездами, рассыпанными по небу, в глубокую тишину погрузилась тайга. На охоту волчья стая шла след в след так, что не возможно было определить, сколько волков прошло. Полу человек и полу зверь осторожно бежал трусцой по следам, и волки чувствовали, что с его появлением в стае на них перестали охотиться люди. Волки привыкали к характеру человека и запаху. Время охоты с волками - в восхищении и страхе, старейшине казалось вечностью. Волки общались с ним движением головы, ушей, хвоста, взглядом, напоминающие знаки и жесты, которыми обменивались охотники. Воем ярко выражали эмоции, и старейшина учился внятно выражать свою страсть. Каждый косматый зверь имел свое место и занятие в стае, и они редко выясняли разногласия. Обычно хватало взгляда, позы или рычания. Зверь, сдавивший клыками пасть своего соперника, становился вожаком. В таких схватках, звери не наносили раны, а показывали силу и ловкость. Меченный свинцом вожак, стаю в десять волков на ночную охоту вёл. Стая целиком ему подчинялась, но иногда волки были самостоятельны. За счет этой гибкости стая выживала. Хищные звери преодолели большое расстояние, действуя слаженно и мягкими лапами касаясь холодного снега в ожидании зари. Чувствовали и дополняли друг друга, словно слышали взаимное дыхание. В тени закатной луны лось затаился, а волчьи глаза на тёмном снегу звёздами загорелись, и дикий вой разорвал тишину.
      Схватка матёрого волка с лосем была призрачной. Сохатого загнали в гущу непролазных зарослей, и он осознал, что попался в ловушку. Смотрел рогач в глаза вожака и слышал, как сердце трепещет в груди. Ревел сохатый от бессилия и боли, срезая стланик острием рогов, чтобы скрыться в сумерках уходящей ночи. Вожак после двух прыжков размытой тенью, грациозно и ловко запрыгнул на спину лося. Ни в какое спасенье не веря, от страшных клыков сохач отчаянно старался увернуться. Шутки играла с волком охотничья судьба, об острые рога он ломал клыки и рёбра, когти скребли и тупились о толстую шкуру. Раненый волк рычал, но не падал, он знал жизнь его - борьба. Скользили у сердца рога оленя, сквозь ветви металась и кричала выслеживающая волка хищная птица. Резко взмыла не знающая страха птица ввысь и с высоты устремилась за зверем-добычей. Птица с налета настигла жертву-волка, хватая мощными и крепкими когтями за холку, стараясь превратить его, из охотника в поверженную добычу. В густых зарослях кустарника хищная птица добыть без боя волка не могла. Кустарник оказался для сохатого ловушкой, а для волка чудесным укрытием, но сквозь заросли к пище ломился исхудавший медведь-шатун и грозно рыча, прицепился к охоте. Лось устоял, держа на себе борющихся между собой медведя, волка и птицу. Шатун рычал и хрипел, грыз и жевал зубами перья птицы, рвал в клочья. Храбро сражался волк на спине оленя, клыками ухватившись за нос шатуна. Клювом нещадно защищалась птица от буйного медведя. Старейшина орлиным криком, походкой, взмахами рук в танце полёта птицы спешил на помощь друзьям, превращая мечты в поступок. Вслед за ним волчья стая яростно кинулась рвать шатуну пятки. Заревел медведь, упустил птицу, волка и оленя из своих объятий и в шоке убежал. Теряя равновесие, волк почувствовал добрый знак взмахов крыльев в полёте птицы над головой. Орёл выпустил из когтей подкосившего лапы волка и взмыл в небо, встречать встающее солнце.
      Вожак, стоя ехал у лося спине, вцепившись клыками в шею. Волк и сохатый в жестокой схватке брели, спотыкаясь и на снег повалились. Добыв рогача, у вожака длинные в пасти блестели клыки, он спокойно снял шкуру, и лучшую часть добычи предложил бесстрашной птице. Скулящим звуком позвал к угощению стаю, и она гурьбой на лакомство навалилась. Вожак сидел на снегу, в пасти спрятав клыки, зализывал раны, хранящие от сражения свежие следы. Насытившись, отрыжкой покормили щенков, и вкушать сырую оленину пригласили уставшего человека. Старейшина представил себя серым волком и кушал то, что добыл на охоте. Ищущий родства с духом волка старейшина в странствии искал то, что ему нужно, не останавливаясь подолгу на одном месте. Ночевал со стаей и участвовал в охоте и был полезен. Проявляя выносливость, находил, выслеживал добычу, общаясь и двигаясь как волки. Шёл по следу и отрезал поживе пути к отступлению. Бегал, проваливаясь в рыхлый снег, не смея нападать первым, поскольку учился. Была трудна его тропа, но снисхождения к себе он не просил. Присутствие старейшины в стае сдружило матёрого вожака с хищной птицей. Осторожные и умные хищники не трогали способных к сотрудничеству животных и птиц, которые могли подстраховывать их в реальной жизни. Птица словно брала волка к себе на спину, разворачивала крылья, взмывала вверх. Орёл препровождал волков к добыче. С развитой интуицией волки не забывали о здравом смысле и выгоняли оленя из непролазных дебрей для орлиной охоты. Внутренний голос, который они слышали, приносил удачу и подсказал верное решение в слаженной охоте.
      Вскоре старейшина в бесконечных рядах событий не хуже матёрого хищника разбирался в уловках охоты и тонкостях обучения щенков распознаванию опасности. Ночью видел, словно днём, слышал шорохи, по запаху чуял зверя и воздух пахнущий вольною судьбой. Выл на всевозможных волчьих интонациях и понял, что дикие звери ведут себя разумно и осмысленно. По краешку неба покидал человек стаю и волки выли ужасно, что стыла в жилах кровь. Это был душераздирающий, томящий звук - вой скучания. Старейшина постиг их наставления, что он - человек-орёл, но и охотник-волк и стоит целой стаи. Волки вдохнули доблестную охотничью страсть в человека и оценили мудрость зверолова.
      Вернувшись на стойбище, старейшина тосковал по жизни среди волков и усыновлял чудом выживших волчат-сироток. Выхаживал, воспитывал и выпускал на волю. Содержать стаю волков на стойбище так, чтобы они чувствовали себя свободными и развивались, было сложно. Прирученные волчата не были полноценными волками, в охотничьем танце клыка и когтя становились волками. Волчата жили на стойбище среди охотников, но ничуть не отличались от диких зверей. Они охотились, охраняли угодье, сторонились крупных хищников и успешно размножались, не зная, что они волки не зависящее ни от чего, кроме законов солнца. Его свет и тепло не делал различий и светил жизнетворными лучами всем одинаково. Всё происходило в жизни волков, и было результатом собственных усилий. Пищу под лунным светом добывали сами и ощущали на себе тепло солнца. Ночью солнца не видели в необозримом мире туманных превращений, но в неистребимой тяге к свету волки знали, что оно есть, скоро взойдёт и неотрывно посмотрит немигающим оком.
      Старейшину пожившего в стае волков охотники стали считать сродником орлов и волков, от которого исходит удача. Волки бескорыстно помогали людям в охоте на лося и спасали от угрюмого медведя-шатуна. Медведь в любое время года был крайне опасен, но особенно враждебен во время медвежьей свадьбы. Летом угрожала медведица с медвежатами, а зимой не залегший спать в берлогу зверь. Огромный шатун, блуждающий по снегу, от бескормицы был особенно зол. Его никто и не что не останавливало на пути к еде. Не набравший на зиму жира шатун отличался жуткой агрессивностью и коварством. Терзаемый голодом исхудалый зверь боролся за свою жизнь, шёл на любой шум и запах злобно возбужденный. На стойбище нагло разгонял оленей и дерзко кидался на людей. На клич орла о помощи реагировали волки. Стая настигала шатуна, висела на хвосте, клыками грызла пятки, и тот в ужасе отступал. Волки спасали людей, а обычно избегали медведей, ведь они гораздо сильнее. Алчущий шатун не делал различий в охоте днем или ночью - он караулил добычу всегда и повсюду. Хитрый и жестокий шатун искал жилую берлогу и съедал спящего сородича. Волчья стая выслеживала ослабленного шатуна и учиняла на него облаву. С этих времён появился у охотников строгий наказ, если по тайге мотается безжалостный медведь-шатун, не трогать волков - зреющих себя повелителями проблесков зимнего Солнца.

Файл:Тофалария. Тайга-Шаман 49.jpgjpg

Сборник стихов

Книга "Ленточки странствий"

      Книга "Ленточки странствий"

• Скачать книгу "Ленточки странствий"
  

Книга "Ловец Солнца"

• Скачать книгу "Ловец Солнца"
  

В добрый путь

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич