Закон орлиного солнца. Тофалария

Материал из IrkutskWiki
Перейти к: навигация, поиск
Тофалария — историко-культурный регион в центральной части Восточного Саяна на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями лекарственных трав.

Тофалария. Уда-Тайга 11.jpg.jpg
      По краешку небесного склона кочуя, старейшина бродячих охотников искал проблески Солнца открывающие самого себя. У узкой полосы света над пространством бездонного ледника он остановился и осмотрелся. Птица с белым оперением бросала тени на свежие сломы лазурного ледника-шатуна. Настроения сопровождались потрескиванием, а тело ледника ворочалось и вздыхало. Суровая ледовая стена двигалась, выламывая и передвигая за собой частицы рыхлых пород. Края льда нервно упирались в выступы утёсов и рокотали обломки в теле ледника. Негодуя ледник, громыхал крушащимся ледопадом, усиливая раскаты мощным эхом. Оставленная ледником смесь обломков камней, песка и льда - при таянии, словно послание вынесла к подножию скалы остатки древнего стойбища. Извлечённые охранительные связки Медведь-луна и Птица-звезда, Небо-олень напомнили старейшине туманные предания о чудесной природе и дружном обществе с братским отношением к животным.
      Из камня и рога со следами ударов копьем, люди создали солнечные и звёздные обереги - точками и кругами рассказывающие истории охотничьей жизни. Вблизи кромки льда на камне оберегающем от превратностей пути, напоминающего тело лося, удивляло изображение с Солнцем играющие орла и волка. Наскальная картина заставила старейшину пристально всмотреться в себя и ощутить единство с расписанной реальностью. Зверь был источником жизни, сердцевиной помыслов, врагом и другом, жертвой и победителем для пытливого ума - добывающего охотничье счастье. Пытаясь объяснить чувства вокруг себя, своё место в суровом мире человек в ход времен созидал наскальный миф. В солнечном проблеске, гордый орел, наслаждался охотой на оленя, а незваный волк присоединился к облаве, причиняя помехи. Орёл показал, кто в небе хозяин и преподал волку урок воздушной ловли, схватил когтями и поднял его в воздух. Они не рухнули на скалы царапающимся и кусающимся комом. Орёл парил в упорном поединке с волком, воедино сцепившись когтями, клыками, клювом и крыльями. Отважный волчище не растерялся и воспринял себя орлом. Вместо травли оленя они устремились в погоню за Солнцем. Настигая светило - наступало затмение. Тревога заползала в сердце орла, а он созданный для полёта перевоплощался в волка, справедливо солнце, взламывал поровну - пополам. Смотрел зверь-двойник на солнце, не мигая, брал часть, сколько способен был взять. Люди понимали жизнь вселенной как непрерывную цепь превращений. Нетленная мысль не закатного полёта светящегося орла в охотничьих видениях становилась волком, а волк зрел себя повелителем Солнца.
      Высекали искру из кремня для пламени костра охотники у холодных льдов, на путях сезонных миграций животных идущих к водопою по краю болот. Кочующее племя не жило кучно, в каждом стойбище проживал один род из нескольких семей. В отдельном лёгком жилище-чуме, у очага укрываясь от ветра, дождя и мороза жила семья. Она обособленно кочевала по угодьям, под руководством старейшины. Он ребёнком вернул на скалу птенца случайно выпавшего с орлиного гнезда, с ним подружился, получив прозвище-титул старейшины орлов и силу полноправного вождя рода. С топкой трясины и снежной лавины спасала благодарная птица братишку-человека, и они радостной походкой, приседанием, взмахами рук воспроизводили в танце полет орла в восходящем солнце. Охота для пропитания и необходимой самозащиты был удел смышлёных мужчин, выбирающих судьбу орла, но родственный союз сравнивался с волчьей стаей. По соседству бродили свирепые звери, но волк был приметой охотничьей доблести и люди узнавали в себе черты, роднящие с этим зверем. Встречаясь с лютым хищником, применяли охотничье обаяние, где важную роль играл зверь силы, а клыки и когти служили оберегами. Волчий вой и появление в волчьей шкуре разъяснялось знамением, что окрыленный охотой человек, сорвал с неба звезду. В танцах с волками под светлой луной, охотники в чарующей силе видений воздавали честь добытым оленям, чтобы души их вернулись в виде приплода и позволили в будущем на них успешно охотиться. Живя вокруг оленей, волки забирали измождённых животных, оберегая здоровье и нормальное развитие молодняка в стаде.
      Недозрелый лунный краешек в россыпи звёзд, словно след когтя и взгляд волка вызвал у старейшины оцепенение. Старейшина нашел логово и зашёл в волчье семейство. Не без испуга, прямо смотрел белому вожаку в чёрные глаза и у него онемел язык. Он не произнес ни слова, но от тёмного ужаса его орлиный глаз не потух. Чуть лязгнули клыки и сомкнулись. Тяжелый взгляд был наполнен благородством, чужих законов волк не признавал. Гордо и с достоинством смотрел врагам и друзьям в глаза и побеждал. Вторгаясь в волчью семью и нарушая покой, чужак должен был бы доказать в драке, что представляет из себя. Старейшина был человек, а с волками в их дикой среде это не приветствовалось. Волки умели чувствовать и слушать, словно прирождённые поэты и бойцы. Не каждому открывали душу, а старейшина аккуратно приучал их к себе. Не снимая с себя пернатые привычки, одел волчью шкуру, отождествляясь с ними, старался не навредить доверию и не будить в них лютого зверя. С волками старался быть на равных, уважать их и не пытаться быть главным. Волки привыкали к характеру человека и запаху. Нервная дрожь потихоньку вернула звериную мысль и чудо хищной речи, превращая его в волка-орла приоткрывая суть волчьей жизни. Старейшина, обладая даром предвидения, подчинялся не рассудку, а внутреннему чутью, звериному нюху и находил язык с этим духом. Волки имели свои особенности, достоинства, умения и старейшина, ощущающий родство с умными зверями, желал научиться у них многому.
      Под звездами, рассыпанными по небу, в глубокую тишину погрузилась тайга. На охоту волчья стая шла след в след так, что не возможно было определить, сколько волков прошло. Человек и полу-зверь осторожно бежал трусцой по следам, а волки чувствовали, что с его появлением в стае на них перестали охотиться люди. Время охоты с волками - в восхищении и страхе, старейшине казалось вечностью. Волки общались с ним движением головы, ушей, хвоста, взглядом, напоминающие знаки и жесты, которыми обменивались охотники. Воем ярко выражали эмоции, а старейшина учился внятно выражать свою страсть. Каждый косматый зверь имел свое место и занятие в стае, они редко выясняли разногласия. Обычно хватало взгляда, позы или рычания. Зверь, сдавивший клыками пасть своего соперника, становился вожаком. В таких схватках, звери не наносили раны, а показывали силу и ловкость. Меченный шрамами вожак, стаю в десять волков на ночную охоту вёл. Стая целиком ему подчинялась, но иногда волки были самостоятельны. За счет этой гибкости стая выживала. Хищные звери преодолели большое расстояние, действуя слаженно и мягкими лапами касаясь холодного снега в ожидании зари. Чувствовали и дополняли друг друга, словно слышали взаимное дыхание. В тени закатной луны лось затаился, а волчьи глаза на тёмном снегу звёздами загорелись, а дикий вой разорвал тишину.
      Схватка матёрого волка с лосем была призрачной. Сохатого загнали в гущу непролазных зарослей. Лось осознал, что попался в ловушку. Смотрел рогач в глаза вожака и слышал, как сердце трепещет в груди. Ревел сохатый от бессилия и боли, срезая стланик острием рогов, чтобы скрыться в сумерках уходящей ночи. Вожак после двух прыжков размытой тенью, грациозно и ловко запрыгнул на спину лося. Ни в какое спасенье не веря, от страшных клыков сохатый отчаянно старался увернуться. Шутки играла с волком охотничья судьба, об острые рога он ломал клыки и рёбра, когти скребли и тупились о толстую шкуру. Раненый волк рычал, но не падал, он знал жизнь его - борьба. Скользили у сердца рога лося, а сквозь ветви металась и кричала выслеживающая волка хищная птица. Резко взмыла не знающая страха птица ввысь и с высоты камнем упала на зверя-добычу. Птица с налета настигла волка, хватая крепкими когтями за холку, стараясь превратить его, из охотника в поверженную пищу. В густых зарослях кустарника хищная птица добыть без боя волка не могла. Кустарник оказался для сохатого ловушкой, а для волка чудесным укрытием от могучих крыльев, но сквозь заросли к сладкому кушанью ломился исхудавший медведь-шатун и с грозным рыком, прицепился к охотничьему счастью. Лось устоял, держа на себе борющихся между собой медведя, волка и птицу. Шатун рычал и хрипел, грыз и жевал зубами перья птицы, рвал в клочья. Храбро сражался волк на спине оленя, клыками ухватившись за нос шатуна. Клювом нещадно защищалась птица от буйного медведя. В проблеске надежды старейшина орлиным криком, походкой, взмахами рук в танце полёта птицы спешил на помощь друзьям. Превращая мечты в поступок, вслед за ним волчья стая яростно кинулась голые пятки рвать шатуну. Заревел медведь, отпустил птицу, волка и оленя из своих объятий и в шоке убежал. Теряя равновесие, волк почувствовал добрый знак взмахов крыльев в полёте птицы над головой. Орёл выпустил из когтей подкосившего лапы волка. Стряхивая помятые перья - взмыл в небо, встречать встающее солнце.
      Вожак по чапыжнику стоя ехал у лося на спине, вцепившись клыками в шею. Волк и сохатый в жестокой схватке брели, спотыкаясь и на снег повалились. Добыв рогача, у вожака длинные в пасти блестели клыки, он спокойно снял шкуру, а лучшую часть добычи предложил бесстрашной птице. Скулящим звуком позвал к угощению стаю, а она гурьбой на лакомство навалилась. Вожак сидел на снегу, в пасти спрятав клыки, зализывал раны, хранящие от сражения свежие следы. Насытившись, волки отрыжкой покормили щенков, а вкушать сырую лосятину пригласили уставшего человека. Старейшина представил себя серым волком и кушал то, что добыл на охоте. Ищущий родства с духом волка старейшина в странствии искал то, что ему нужно, не останавливаясь подолгу на одном месте. Ночевал со стаей, участвовал в охоте и был полезен. Проявляя выносливость, находил, выслеживал добычу, общаясь и двигаясь как волки. Шёл по следу и отрезал поживе пути к отступлению. Бегал, проваливаясь в рыхлый снег, не смея нападать первым - поскольку учился. Была трудна его тропа, но снисхождения к себе он не просил. Присутствие старейшины в стае сдружило матёрого вожака с хищной птицей. Осторожные и мудрые хищники не трогали способных к сотрудничеству животных и птиц, которые могли подстраховывать их в реальной жизни. Птица словно брала волка к себе на спину, разворачивала крылья, взмывала вверх. Орёл препровождал волков о передвижении добычи и врагов. С развитой интуицией волки не забывали о здравом смысле и выгоняли копытных из непролазных дебрей для удачной охоты орла. Внутренний голос, который они слышали, приносил охотничье счастье. Подсказал верное решение слаженно отыскивать и ловить зверя.
      Вскоре старейшина в бесконечных рядах событий не хуже матёрого хищника разбирался в уловках охоты и тонкостях обучения щенков распознаванию опасности. Ночью видел, словно днём, слышал шорохи, по запаху чуял зверя и воздух пахнущий вольною судьбой. Выл на всевозможных волчьих интонациях и понял, что дикие звери ведут себя разумно и осмысленно. По краешку небесного склона покидал человек стаю и волки выли ужасно, что стыла в жилах кровь. Это был душераздирающий, томящий звук - вой скучающей тоски. Старейшина постиг их наставления, что человек-орёл и охотник-волк стоил целой стаи. Волки вдохнули доблестную охотничью страсть в человека и оценили мудрость следопыта и зверолова.
      Вернувшись на стойбище, старейшина тосковал по жизни среди волков и в проблеске надежды усыновлял чудом выживших волчат-сироток. Выхаживал, воспитывал и выпускал на волю. Содержать стаю волков на стойбище так, чтобы они чувствовали себя свободными и развивались, было сложно. Прирученные волчата не были полноценными волками, в охотничьем танце клыка и когтя становились волками. Волчата жили на стойбище среди охотников, но ничуть не отличались от диких зверей. Они охотились, охраняли угодье, сторонились крупных хищников и успешно размножались, не зная, что они волки не зависящее ни от чего, кроме законов солнца. Его свет и тепло не делал различий и светил жизнетворными лучами всем одинаково. Всё происходящее в жизни волков, было результатом собственных усилий. Пищу добывали под лунным светом, а помнили солнечное тепло. Ночью солнца не видели в необозримом мире туманных превращений, но в неистребимой тяге к свету волки знали, что оно есть, скоро взойдёт, оценив их жизнь немигающим оком.
      Старейшину пожившего в стае волков охотники стали считать сродником орлов и волков, от которого исходит удача. Волки помогали в охоте на лося и спасали от угрюмого медведя-шатуна. Медведь был угрюм, а враждебен во время медвежьей свадьбы. Летом угрожала медведица с медвежатами, а зимой не залегший спать в берлогу зверь. Огромный шатун, блуждающий по снегу, от бескормицы был особенно зол. Его никто и не что не останавливало на пути к еде. Не набравший на зиму жира шатун отличался жуткой агрессивностью и коварством. Терзаемый голодом исхудалый зверь боролся за свою жизнь, шёл на любой шум и запах злобно возбужденный. На стойбище нагло разгонял оленей и дерзко кидался на человека. На клич орла о помощи реагировали волки. Стая настигала шатуна, висела на хвосте, клыками вгрызаясь в пятки, а тот в ужасе отступал. Волки спасали человека, а обычно избегали медведей, ведь они гораздо сильнее. Алчущий шатун не делал различий в охоте днём или ночью - он караулил добычу всегда и повсюду. Хитрый и жестокий шатун находил жилую берлогу и съедал спящего сородича. Волчья стая выслеживала ослабленного шатуна и учиняла на него облаву. С этих времён появился у охотников строгий наказ, если по тайге мотается безжалостный медведь-шатун, в волках зреть повелителей проблесков надежды.

Тофалария. Уда-Тайга 9.jpg.jpg

Тофалария. Уда-Тайга 8.jpg.jpg

Тофалария. Тайга-Шаман 49.jpg.jpg

Содержание

Сборник стихов

Тофалария. Золото льдов.jpg.jpg

Тофалария. Олень. Брод. 2.jpg.jpg

Тофалария. Северный оленёнок. 96.jpg.jpg

Книга "Ленточки странствий"

"Лунный круг"

В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий,
Аквамарина свет уже давно погасших в чароите звезд,
Топазами мелькают надежды янтарными мгновениями,
Припорошенный алмазною пыльцой, кочует лунный круг,
В густо-серой вязкой туманности борозд сапфировых комет,
Среди циркониевых хребтов к созвездиям далеким хризолита.

      Книга "Ленточки странствий"
Тофалария. Книга. Ленточки странствий. Русин Сергей Николаевич.1.jpeg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg

Книга "Ловец Солнца"

Книга Ловец Солнца. Русин Сергей Николаевич .jpg.jpg

Книга "Катышиндигеру"

Тофалария. Книга Катышиндигеру. Русин Сергей Николаевич.jpg Тофалария. Книга Катышиндигеру. Русин Сергей Николаевич. 2.jpg

В добрый путь

Тофалария. Прирученный олененок. 3.jpg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.26.jpg.jpg
      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич

Восточных Саян, горная система с непроходимой тайгой, бурными реками. Солнечное путешествие Русина Сергея Николаевича по горам, которым он готов признаваться в любви вечно. Восточные Саяны прекрасны и многолики и путешествия по ним напоминают поход в увлекательный музей, в котором нет числа радостным чувствам.