Точка света. Тофалария

Материал из IrkutskWiki
(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Строка 92: Строка 92:
 
* [http://wiki.irkutsk.ru/index.php/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%93%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%94%D1%83%D1%85._%D0%A2%D0%BE%D1%84%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F  Великий Горный Дух]<br>
 
* [http://wiki.irkutsk.ru/index.php/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%93%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%94%D1%83%D1%85._%D0%A2%D0%BE%D1%84%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F  Великий Горный Дух]<br>
 
</div>
 
</div>
[[Файл:Тофалария. Нерха-Тайга. 94.jpg.jpg]]<br>
+
[[Файл:Тофалария. Северный олененок. 45.jpg.jpg]]<br>
 
<br>
 
<br>
 
[[Файл:Тофалария. Ленты-Тайга 34.jpg.jpg]]<br>
 
[[Файл:Тофалария. Ленты-Тайга 34.jpg.jpg]]<br>

Версия 17:47, 8 июля 2019

Тофалария — историко-культурный регион в центральной части горной системы Восточного Саяна на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями.

Тофалария. Солнце-Тайга 10.jpg.jpg
      В начальное время появления мира, предшествующего обычному реальному времени звёзды стоящие в центре небосвода светили гораздо ярче среди тьмы. Первопричина добра затаённая в бездонной точке света, блуждала по тропинкам всемогущего Неба-матери. Живое существо, светясь серебром, двигалось от горизонта времени к солнечным планетам и мечтало оберегать, помогать, в нужный момент посылать подсказки, учить, а то и принимать невзгоды на себя. За пролетающим у земли добром гналась летучая молния, желая выжечь его из картины мира. В опалённом расплаве молнии находились ряды пустых кругов - проглоченные огнём кометы и метеориты. Одинокое пятнышко света ускользало от хищных лап обжигающей молнии, но маленькая частичка сорвалась с неба и всё, что она творила, было добро. После падения добра о планету вздрогнули холодные горы лавинами, и мир стал проявленным, видимым - отражением света. Последовало начало творения сторон света, развитие жизни и вечное обновление, день возрождался после ночи, лето после зимы.
      Обгоревший от удара искорки камень духов - Чулуу в посеребренной седине - Мөнгө предстал взору свидетелю необычного явления таёжнику, словно вставшая на дыбы огромная косолапая луна, окутанная снежной дымкой, тонущая в тумане горного мира. Со всех сторон ухаб светлых и тёмных вкраплений чудесного камня теснили силуэты гор с ледяными вершинами. Их пики скрывались в подвижной мари, а склоны были покрыты густой тайгой и каменистыми осыпями. При первом утреннем луче солнца, гора Чело-Монго в полноте волнующихся жизненных сил окруженная своей аурой, качнулась лениво и проснулась ото сна. Бродягу ночной туман одолевала скука, и он вяло скользил вверх высокого горного массива, обращаясь с добром как с живым существом. Таёжник искал добро в высоких горах, в бурных реках, за пределами горизонта, повсюду, кроме как в себе самом.
      Нить за нитью, проникали в сумеречную тайгу слабые, отражённые бледно-розовые и бледно-жёлтые солнечные лучи. Точно звёздочкой в сонном тумане уходящей ночи, сверкнула жемчугом изморозь луны. У контура гор Чело-Монго чудеса случались чаще, чем шёл со снегом косой дождь на перевале Мус-Даг-Дабан, и таежник, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, подошёл ближе к камню духов прочитать зашифрованные послания неба и заметил торчащую на поверхности снега голову оленёнка с большими и очень добрыми глазами. Таёжник нашёл у камня маленького небесного оленёнка, который провалился в скрытую под слоем снега яму и не смог выбраться самостоятельно. От него исходило немного света, словно от искры пролетевшей кометы. Вокруг в непроглядной муке беспокойно бродила и выгрызала снежные края впадины важенка из испуганного стада оленей, но освободить малыша была не в силах. Таёжник ножом раскопал плотную снежную массу вокруг застрявшего животного, затем взял ослабшего оленёнка и вытянул из жестокой ловушки. Спас белого как снег оленёнка из снежного плена. Окоченевший оленёнок еле шевелил пушистыми ушами и нетерпеливо подрагивал хвостиком. Ему было сложно передвигаться, и таёжник понёс оленёнка на бесчувственных руках. После не долгих размышлений важенка и стадо последовали за ними. Таёжник лечил истощенного оленёнка в сладость шаманских травяных настоев, добавляя соль. Духи сами нашли человека, который подходил оленёнку для спасения.
      Оленёнок оказался очень неприхотлив и мог жить повсюду с кочующим в неприветливых Саянских горах таёжником. Летом искал, где трава сочней, а зимой, где снега меньше и легче добраться до скрытого под ним ягеля. Мордочка оленёнка была не голая, а густо покрыта шерстью, и он мог добывать себе корм в сильнейшие морозы, роясь в снегу. Бывало, что оленёнок выгрызал в холодном снегу глубокие рытвины, если силенок раскидать снег хватало, не поранившись о края твердого снежного наста. Насытившись питательным мхом, оленёнок ложился в разрытом им углублении отдохнуть. В нём пурга не мешала, и лютый зверь не замечал. По рыхлому снегу оленёнок бегал легко и быстро. Ноги ставил по-особому, раздвигая копыта. Зимой между копытами и широко расставленными дополнительными копытцами вырастали длинные жесткие волосы - щетки. Оленёнок поэтому не проваливался в глубокие снежные впадины.
      Прекрасные северные олени, бесчисленными стадами мигрирующие по линии горизонта, очень нравились таёжнику. Из года в год на миграционных путях этих многочисленных и доступных зверей по перевалу и берегу бурлящей реки, перед порогами и у отмелей, ожидал этого небесного часа таёжник. Он полюбил кладовую благополучия, оленей гор Чело-Монго за то, что их можно приручить и научить помогать охотится на пушного зверя. Именно по этим причинам эти горы превратились в уникальное своим очертанием и обитателями место, и к дикому стаду оленей прикрепился таёжник, кочевал, следил и ухаживал за оленями. Олени Чело-Монго жили на воле небольшим стадом, с вожаком и важенками с оленятами. Раз в год все олени соединялись в одно большое стадо у камня духов. Таёжник искал пропажу оленей, лечил раненных и больных, отводил от них порчу, подкармливал солью. Для лечения шаманскими методами пользовался магическими оберегами с изображениями духов-помощников. Отношение к болезням у таёжника отражало мифологическую картину мира. Все вокруг он одушевлял – Солнце и Луну, гору и реку, камень и дерево имеющую волю и сознание, подобное человеку. К ним таёжник обращался с просьбами, их благодарил после исцеления, удачной охоты и, конечно, относился с почтением. Дух-хозяин был и у оленёнка, и у огня, и у земли. От всех этих духов человек зависел и пытался договориться с ними о благополучии и удаче. Магической силой обладала первая передняя лапа лунного медведя. Её небо вешало над чумом на стойбище. Она считалась хранительницей стада северных оленей. Медвежьей лапой, нагретой от искр огня костра, массировал больные места в области сердца и спины, камлал, заставляя лютый дух выйти из тела больного оленя.
      Дух добра учил таёжника необходимости бережного и аккуратного отношения к живой природе, изменяя собственную жизнь к лучшему. Настраивал на получение нужных мыслей, способных помочь оленятам. Ослабленного оленёнка таёжник забирал на приручение, сохраняя все его дикие свойства. Таёжник не мог удержаться от восторга и, любуясь, бережно носил не окрепшего оленёнка на руках, рассказывая ему сказки. На стойбище учить пить молоко из чашки. Прирученный оленёнок, приживался в таёжном угодье, и на его шерсти таёжник выстригал свой отличительный орнамент - в лучах рассветных знак солнца. Таёжник украшал восходящим блеском животное для того, чтобы мог отличить своего прирученного оленёнка и диких оленят, поскольку малыши были довольно похожи друг на друга. Таёжник никогда не добывал оленей, на прирученных оленях он охотился на пушного зверя. Оленей берёг и уж тем более не бросал на поругание свирепым хищникам.
      У прирученного оленёнка появлялся аппетит, и он толкал таёжника рожками в бок. Сердился таёжник, фыркал, но понимал, что малышу надо расти и крепнуть. На ночь таёжник отпускал его без присмотра, на вольный выпас, к своим диким мамам, братьям и сёстрам. Несколько суток мела пурга. Таёжник спешил - очень быстро в горах вьюга, буран и метель чередовались друг с другом, а через мгновение мог подняться ураган. В непогоду серые ночи не менялись серыми днями, и оленёнок исчезал всё чаще. Не выдерживал таёжник ожиданий на стойбище и отправился следом за малышом. Он обегал всё стадо, плутая в снежной пелене не находил путь, но вскоре таёжник покружив во мгле, встретился с поджидавшим его оленёнком. Похудевшего оленёнка не задрали волки, и он не ушел в тайгу к дикому стаду, а упрямо бродил одинокой точкой света по глубокому снегу на вершинах гор. Он топтал снег и тыкался мордочкой в беспросветный мрак высокого Неба, будто хотел просить о чем-то. Словно хотел вернуться в родные звёздные места. Милостивое Небо-мать важенка управляла всем, от чего зависел оленёнок и человек: дождями и засухами, жарой и морозами, удачей в охоте и собирательстве. Небо вставало, останавливалось всё. Никакая сила не заставляла оленёнка кочевать дальше. Если ему что не понравилось на новом месте, он с отличной памятью мог найти обратную дорогу на стойбище. Расстояние и погода роли не играли, но мрачное, без звезд ночное небо, молвило о наступающем времени испытаний. С тусклого неба сыпался снег - временный крах всех надежд. И таёжник заметил слезы в тёмно лиловых глазах оленёнка. Таёжник понимал, что нельзя бесцветному туману разлучать Небо-мать с маленьким сыном. Абсолютно черное Небо сияло во всем своем великолепии и волновало. Темная, совершенно беспросветная бездна ночного неба открывала перспективы достижений. Мрачное и облачное небо вызывало переживания. Огненные сполохи в небе со вспышкой падающего большого метеора предвещали радости. Затуманенное, подернутое легкой дымкой небо печалило оленёнка. Грозовое небо со вспышками молний в черных тучах пугало. Оленёнок мечтал летать в небе во сне и видеть вокруг себя мир, полный чудес и света сияющих звёзд. Олененок, преодолевая трудности, возвращался, подождав, пока туман открывал небо с белым просветом освещенное необыкновенно красным солнцем и края бездонных обрывов и пропастей гор. Ясное, чистое Небо-мать устремлялось к олененку, ожидавшему её на пике горы. Небо-мать светилось лазурным цветом, прыгала вокруг оленёнка и облизывала своего сыночка. Розовое небо с ярко горящими звездами и освещенное луной исполняло заветные желания, и радостно вела сына по горной тундре и тайге. Олененок еле поспевал за движением неба, подпрыгивая по камням на стройных ножках.
      Преданный друг оленёнок заставлял таёжника признать свою слабость перед отражением пульса мироздания. Заставлял явно и постоянно ощущать окружающую его природу и требовал соблюдения обычаев и не раз спасал человеку жизнь. Лютая пурга заставала таёжника посреди тайги, вдали от чума, оленёнок прижимался к человеку теплым бокам и мог, не замерзая, пережидать непогоду несколько дней. Уникальная шкура оленёнка с волосками пустыми внутри сохраняла нагретый телом воздух. Снежный холмик образовывался на том месте, где остановились застигнутые непогодой кочевники. Пурга стихала, оленёнок и таёжник откапывались продолжать путь. Прирученный оленёнок прекрасно чувствовал себя в диких условиях, несмотря на суровый климат гор. Соблюдая вековые оленьи маршруты. Летом в высокогорье очень жарко, свежий ветер с вершин сдувал мошку и гнус, которые досаждали бедным животным. Зимой холодно, да ещё и дует ледяной ветер со снежных пиков и ледников. Поэтому оленёнок рос, был вынослив, и почти никогда не болел. Они легко участвовал с таёжником в охоте, учился перетаскивать на своей спине по тропам небольшие грузы, и с удовольствием белый олененок на своих тонких ножках семенил за таёжником.
      Днём оленёнок ходил за таёжником следом, как собачонка, а ночью ложился у входа в жилище - чум. Для таёжника, кочующего поперек хребтов огромных пространств сибирской тайги и горной тундры, оленёнок был не просто прирученное животное. Одна душа была и у таёжника и у оленёнка, одна кочевая оленная жизнь и важная часть культуры. В песнях таёжника оленёнок имел несколько названий. У новорожденного - одно имя, полугодовалого - другое, годовалого - третье и далее. Таёжник упоминал оленёнка переносящего трудные путешествия в лютую стужу и жару во всех мелодиях. Об этих счастливых временах таёжник рассказывал мифы об оленёнке с завитками на теле, являющимися небесными знаками солнца. Небо-мать для него было картиной его жизни. Солнце-олень в небе – вспышка света и разумный центр жизни духа. Первопричина добра сполохом блуждающая по тропинкам оживала в заветных мечтах, дарила смысл и понималась таёжником сутью истины. Распевы про добро сотворённые на узких тропинках и широких путях об улетающем и воскресающем солнце, о борьбе света и тьмы, о вечной небесной погоне луны, рассказывали, что из точки света в тумане появились, солнце, луна, олени, горы и человек.
      Таежник, не унывая довольствовался малым, но во мгле серых будней совершал ошибки и недоразумения, на мгновение путался в деяниях и шагах, теряя из виду разметки и направления. При перевоплощении трудностей мистика озаряла непонятные тропинки судьбы, запутанные в необычно сложном тумане. Сердце таёжника проходило от тьмы и смятения, из сумрака тьмы, к ясности и озарению, сохраняя таёжное оленеводство, предназначенное для освоения Восточных Саян. От процветания оленей зависело сохранение кочевых оленных охотников, поддержка традиционного уклада их жизни, обеспечивающее комфортное и счастливое жизнеобеспечение в экстремальных условиях гор. Магические духовные силы добра продолжали поддерживать установленный порядок в природе и зажигали точку света в самом сердце таёжника. Событие творения, многократно вспоминал таежник, улыбнувшись, просыпался, понемногу растворяясь в этом свете. Всю свою жизнь таёжник проводил в тайге и горной тундре, кочуя с места на место с оленьим стадом, перевозившим за собой весь свой скромный скарб. Его тропа была долгим странствием длиною в жизнь по просторам Саянских гор. Впереди него по кругу жизни шёл рослый белый олень с огромными ветвистыми рогами. В перемычке мгновений молодой олень точкой света спокойно лежал на снежной вершине, пережидая непогоду. Преобразившись и расширяясь растущим заревом счастливой самоотдачи, творец судьбы бежал по расцветающему Небу, сильными рогами в клочья, разрывая темные мысли и чувства туманов. Небо над ним в пурпурно-розовых лучах солнечного света окрашивалось радостью несбыточного ясного цвета лазури и бирюзы без всяких правил и границ, вплетаясь крапинкой в ожившую картину мира, меняя стужу ночи на огонь жизни дня.


Тофалария. Алыгджер-Тайга 53.jpg.jpg

Тофалария. Олень-Тайга 35.jpg.jpg

Тофалария. Шаман-Тайга 15.jpg.jpg

Тофалария. Цветы гор 4.jpg.jpg

Тофалария. Уда-Тайга 54.jpg.jpg

Тофалария. Олень-Тайга 56.jpg.jpg

Тофалария. Уда-Тайга 28.jpg.jpg

Тофалария. Цветы гор 7.jpg.jpg

Тофалария. Олень-Тайга 2.jpg.jpg

Тофалария. Уда-Тайга 61.jpg.jpg

Тофалария. Нерха-Тайга. 64.jpg.jpg

Тофалария. Солнце-Тайга 14.jpg.jpg

Тофалария. Алыгджер-Тайга 71.jpg.jpg

Тофалария. Нерха-Тайга. 10.jpg.jpg

Тофалария. Багульник 6.jpg.jpg

Тофалария. Уда-Тайга 52.jpg.jpg

Тофалария. Алыгджер-Тайга. 21.jpg.jpg

Тофалария. Северный олененок. 45.jpg.jpg

Тофалария. Ленты-Тайга 34.jpg.jpg

Тофалария. Цветы гор 2.jpg.jpg

Тофалария. Олень-Тайга 51.jpg.jpg

Тофалария. Алыгджер-Тайга 26.jpg.jpg

Тофалария. Северный олененок. 59.jpg.jpg

Тофалария. Жарки. Солнце. 30.jpg.jpg

Тофалария. Олень-Тайга 9.jpg.jpg

Тофалария. Шаман-Тайга 31.jpg.jpg

Тофалария. Лесной северный олень. 11.jpg.jpg

Тофалария. Багульник 2.jpg.jpg

Содержание

III Фестиваль Русского географического общества

Русин Сергей Николаевич. Гость тундры.jpg.jpg

Русин Сергей Николаевич. В таёжном оленеводческом чуме.jpg

Русин Сергей Николаевич. Ленты на Дереве Дружбы.jpg

Тофалария. Ленты счастья на Дереве Дружбы.jpg

Тофалария. Шаман-Тайга 57.jpg.jpg

Сборник стихов

Тофалария. Догульма. Розовая заря.jpg.jpg

Тофалария. По заснеженным просторам. 17.jpg.jpg

Книга "Ленточки странствий"

"Лунный круг"

В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий,
Аквамарина свет уже давно погасших в чароите звезд,
Топазами мелькают надежды янтарными мгновениями,
Припорошенный алмазною пыльцой, кочует лунный круг,
В густо-серой вязкой туманности борозд сапфировых комет,
Среди циркониевых хребтов к созвездиям далеким хризолита.

      Книга "Ленточки странствий"
Тофалария. Книга. Ленточки странствий. Русин Сергей Николаевич.1.jpeg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg

Книга "Ловец Солнца"

Тофалария. Тайга-Шаман 49.jpg.jpg

Книга Ловец Солнца. Русин Сергей Николаевич .jpg.jpg

В добрый путь

Тофалария. Уда-Тайга 21.jpg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.26.jpg.jpg
      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич

Восточных Саян, горная система с непроходимой тайгой, бурными реками. Солнечное путешествие Русина Сергея Николаевича по горам, которым он готов признаваться в любви вечно. Восточные Саяны прекрасны и многолики и путешествия по ним напоминают поход в увлекательный музей, в котором нет числа радостным чувствам.