Сердце Солнца. Тофалария
Кочевой таёжный оленевод-охотник был прямой потомок Солнце-оленя и его огненной тенью. Он был обязан Солнцу своей мудростью и кочевал с северными оленями по хребтам и вершинам гор, помогая светилу в борьбе с разрушительными силами стихий. В последний день зимы он искал в горно-таёжном мире свет, тепло и порядок для себя, для стада прирученных оленей. Уставший от стужи начал путешествие от потемневших на скалах рисунков солярных знаков, через снег и камни горных массивов, прорезанных глубокими ущельями, в верховья реки Дургомжи к каменному Звездоблюстилищу. Оно находилось на гребне горы у бирюзового ледника, на острый пик которой много лет назад, с вершин высокого неба молнией упала огненная слезинка Солнца. От вдребезги разбившись хрусталиков-искр, в леднике образовался кратер и счастьем ослеплённый лёд подтаял, а сотни осколков драгоценного пришельца опустилась коленями на ровную поверхность скалы. Небесные странники оказались из небесного золота с вкраплением минералов с неземными знаками и особыми свойствами. Космические скитальцы производили сильные впечатление и рождали легенды, что небесный дух спустился в ось этого негаснущего места. Таёжник собирал дивные кристаллы в ряды и пробовал склеить из них очертание горизонтальных лучей для наблюдения за планетой, кочующей к сердцу Солнца. Закалённый в аромате алого Солнца таёжник приобретал совершенно удивительные особенности предчувствия тревожный перелом сущности.
Тропинки заплетались, как нити в наледях оттепели похожей на весну и вели таёжника к небесным камням. Таёжник владел календарями эпохи камня и умел точно рассчитывать значимые небесные события. Он постоянно и внимательно следил за поведением дневного светила, ему важно было знать его точное местоположение в годовом движении. Наблюдал Солнце вблизи линии горизонта и для этого всходил на пик горы и из центра хрустальных каменных лучей ожидал восход. Над ним было тёмно-синее ночное небо, и бесшумно парила круглая луна, окружённая золотой россыпью звезд. Закатная луна блестеть, желая ярче, узрев зарницы блик, холодом обдавала. Хрустальные камни любовались Луной и в утренней зоре на них по одной падали с неба серебристые звездочки. Вдохнув небеса и расправив плечи, таёжник ожидал загадочные знаки. В центре и вокруг сектора наблюдений восходов и заходов Солнца и Луны, таёжник ощущал себя в ориентированном мире и определял местоположение по отношению к востоку, то есть к восходу. Крупные камни тропинками линиями показывали угол восходов и заходов середины диска Солнца. Мелкие камни линиями - углы восходов и заходов полной Луны, в сутки, близкие к равноденствиям и солнцестояниям. Линия запад - восток совпадала с углом восхода и захода Солнца. В день весеннего равноденствия таёжник камнями обозначил наблюдательный сектор Солнца и рассчитал неба угол в параллелях со своим сердцем.
По тропам водимый солнцем от жилища к жилищу сезонных стоянок, таёжник много повидал в кочевой жизни. Видел красоту уходящего дня, годы без лета и как ветер скатывает снег в рулоны. Наблюдал вспышки и пятна на Солнце, огромную Луну в неразрывной близости от Земли и серебристые нити внутри облачных молний. Разглядывал небесные явления фазы Луны, метеорные потоки, кометы, солнечные и лунные затмения и рождение звезд. Замечал редкие воздушные явления, связанные с небесными объектами: солнечное и лунное гало, полярные сияния, болиды, миражи и ложное солнце. Солнечные знамения, мерцание, испускание огненных или разноцветных лучей, восходы солнца или полной Луны, круги и протуберанцы давали намек, что будут изменения в климате. Покраснение светил предвещало грозовую бурю, солнечные лучи в виде нитей и горение облаков - студеный ветер. Если лучи прижимались к Солнцу или оно окружалось почерневшими облаками на восходе, то ожидал ненастье, а если солнце загорело - это был признак ясной погоды. Встречи с загадочными явлениями, одушевлял, связывал с духами природы, сочиняя стихи.
Простые атмосферные явления почти всегда служили таёжнику ориентиром перемены погоды. Сложные знамения и причудливые узоры на небе связывалось с особой активностью светил, которые почитались, предсказывали изменения на горно-таёжную жизнь. Солнце почиталось мифическим предком всех таёжных людей. С представлениями о Солнце связывалась судьба кочевых правнуков солнца. Считалось, что стадо северных оленей состоит в близком родстве с солнечным светилом. Отождествление со светилом естественным образом делало оленя, пробуждающего улыбкой зарю и греющего золотой лаской восходящее Солнце. Сердце оленя сопоставлялось с крохотной искоркой огня и рождало представление в жизни бесконечных перемен, бескрайних тропинок и путей о силе мечты.
В почитаемой картине мира уменьшение света в Солнце или затмения предрекало сложности, в то время как с увеличением света или гало связывалась идея счастья и изобилия. Красный круг вокруг солнца знаменовал созидающую плодородие новую жизнь. Игра солнца выпадала на дни солнцестояния и равноденствия, на дни особой активности светила. При этом различные искажения солнечных лучей на восходе воспринималось с одухотворёнными действиями светила. В летнее солнцестояние, не чуя под собой неба оно - ликовало, на осеннее равноденствие - умилялось, на весеннее равноденствие - радовалось, на зимнее солнцестояние, не помня себя от счастья - восторгалось. На тропинках линий – пересечений восходов и заходов Солнца, брал таёжник горсть песка. Этот песок превращался в золотые звёздочки в пропорции, строго соответствующей радости людей от восхода Солнца. Когда восходящее Солнце искренне играло, получали тропинки больше золотого света, когда меньше, меньше и получали. Если всходило равнодушное ложное солнце, на мрачных тропинках оставался один серый песок затопленный водой. Если радость солнца была чиста, очень чистым были золотые пылинки-звёздочки, искрящиеся в пространстве кочевого пути.
Ранним утром в пылу ожидания, кочевник возникшее на востоке мглистого неба свечение принял за поднимающееся Солнце, хотя само живое лучистое светило находилось ещё за горизонтом. Вначале обман на заре показал небольшой световой столб и служил местным признаком сохранения прохладной погоды. Светило низко подымалось над горизонтом, круги-венцы вокруг ложного солнца просматривались в перисто-слоистых облаках, затем они потерялись. Через мгновение внутри гало появилась ограненная льдинка утренней звезды. Солнечные лучи в момент восхода отражались от мельчайшей изморози. Сугробы осели, потемнел ледник, промерзающие кристаллы инея в облаках предрекали проливные дожди, совпавшие с таянием снегов. В сердце поселилась тревога, а глаз таёжника воспринимал эту картину как световое пятно, похожее на настоящее Солнце. В воздухе ледяные кристаллы зябко подыгрывали и проходящий сквозь частицы, свет, раскладывался на многообразное излучение, радужно сияя. Ледяная стужа тонула в воздухе, выстраиваясь вертикально и как призма, отражала и преломляла свет. На ложном солнце появился светло-красный окрас. Мельчайшие льдинки создавали переливчатую радугу серебристо-розового цвета в жемчуге неба. Застывшие капельки воды, паря в поднебесье отражали от своих граней стылый свет заходящей Луны и звёзд. Ложный восход пронизывающим дуновением взъерошил белоснежную спину ледника. В это мгновение само истинное Солнце споткнулось за горизонт, а над ледником взошло притворное светило.
От печальной красоты серебряная Луна одиноко грустила в западном секторе неба, растворялась во мгле, приближаясь к горным вершинам. Ныло сердце и плакало солнце обманутое Луной. Закатная Луна усыпляла Солнце, мешала всходить и сводила с истинной тропы. Завлекала в свои сумеречные объятия, в которых Солнце теряло волю и черты характера. Очарование ночного светила свет разума гасило, и оно погружалось в сон. Разбивалась мечта об иллюзию холодного света и память вздыхала о невозможном восходе. В прохладном тумане Луна лениво таяла белой пылью святящейся стужей озноба, завесу снимая с ночного обмана. Огонь разума, представляемый Солнцем, в сердце таёжника не погас. Ложью спрятанное истинное Солнце прозрело, вырвалось из дремоты в восточной точке хрустальных камней и осветило захлебнувшееся очищающим пламенем мир. Никто не заметил лунной тени, уходящей во мглу ледника и застывшей слезы в растаявшем сне. Вокруг реального восхода настоящего Солнца в лазурной бездне неба засветились два радужных круга. Сверху и снизу к ним примыкали ярко рассветные касательные дуги. Неподдельное Солнце и радужные круги, опоясывая небо, пересекали очертания горных вершин и белый отрог ледника. В местах пересечения с ледника с радужным кругом рядом с ярким Солнцем мелькали миражами его двойники - ложные солнца. Они по разноцветному солнечному лучу метались, маревом по наледи хлюпая, устремляясь к Солнцу. Их стороны, обращенные к Солнцу, были позолочены, а от противоположных сторон тянулись длинные светящиеся перламутровые ручейки. Ложные близнецы Солнца, на белом теле ледника озорно плескаясь и словно в туманной лужице тонули. Видение ложных солнц предвещало снегопад из клочьев хмурых облаков, переходящий в проливные дожди и сильный тёплый ветер. Под ложными солнцами всплыл наружу звериный дух стихии льда. Шурша капелью, простуженно Белым волком растянувшись среди высокого горного хребта, ледник в полумгле открывал глубокую и чёрную пасть наводнения.
Под проливным дождём разомлев, наводнение затаилось, накапливая силы, насыщаясь снежным пространством гор. Расплеснувшись, и неистово бурля, выпустило необузданный вал взламывающий лёд реки Кара-Бурень. Все сметая с пути, нагоняла страх и ужасающий трепет жестокая волна. Под воду за ночь без жалости ушла тайга, но в тайне, чуда ждали олени. Помнили сияние звезд великой реальности, свет прекрасного царства правды. Слуги Солнца летать не умели и влачились из грустной грязи и тоскливой пучины, по водоворотам бешеных волн наперерез подымаясь к вершинам. Вспугнув невзначай прозябание ложных солнц, по пойме реки стремились пройти сквозь запертые клыки наводнения. На пиках горных хребтов ощутили опору и открывали новые светлые дали и чувство парения, которое давало оленям это преодоление. Огонь в сердцах рождал мысли об ощущении надежды и тени их не стояли на месте, под гулкий гром и взрывы ливня олени сутулясь, шли на встречу с осязаемым Солнцем. У оленей от отчаяния слезы стекали в полноводье. Выскользнув из пасти тоски, олени мечтали встретить с Луну, созвездия, кометы, блуждающие звезды и вернуться к тому, с чего начинали, образуя полный круг долгой жизни и ожившего счастья. В этом замкнутом круге привычно друг за другом брели по жемчугу неба два светила, яркие и блестящие. Одно было с горячим и пылким сердцем, другое с охлажденным и мудрым, и даже над сгустком летнего паводка они не разлучались. Не лишенное разума и здравого смысла пламенное Солнце смотрело на ведомых оленей. За верными оленями похожими на отблески Солнца из затопления кочевал таежник, по открытой золотой тропе искренних чувств начиная новый круг солнечной жизни. Он мыслями контуры умного мира сверял, а земным сердечком отважно мерил огромное и прекрасное солнечное сердце. В золотистой нежной дымке Солнца верил он в возможность чудес и в существующую память небесных даров. В тяжёлый миг, таёжник с грустью до слёз среди искажений искал свою правду. Истинное Солнце отличалось от ложных светил пульсацией мощных вспышек приобретающих форму сердца и имело вкус золотой земли.
Явственно стало дыхание красного Солнца, и оно светоносно распахнулось. Щемило от умиления и любовью ярко горело, текучим золотом соединяя Небо и Землю в неразрывный единый уклад с преображающимися частями. Ливень стих, и ослепительные лучи упали на белоснежные очи ледника и он закрыл волчью пасть наводнения. Дерн в тайге, как губка, впитал влагу, и лицемерная вода пошла на спад. Олени из затопленных участков тайги вышли к линии, озарённой позолотой горных вершин. Именно там, в окружении слепящего сияния находились звёздная дверца и золотая середина мира, где природа была единой, а звёзды, камни, олени и люди были равными перед ней. Правдивое Солнце вырывало тепло своего сердца и щедро отдавало его искры оленям. Чуткость сердца в чувствах оленей вспыхивало, загоралось и гасло, а ноги путались в иссыхающем студёном притоке. Возможно, Солнце познавало себя через счастье оленей. Восприятие оленей слишком искажалось, что бы Солнце осознало своё совершенство, мощь и вечность. Ошеломлённые потопом олени взамен сердечной лачки отдавали Солнцу свою любовь и добрыми чувствами заполняли пустые пространства в лживых светилах. Спасённые из паводка Солнцем, словно проблески хрупкого хрусталя очарованные сердца оленей бились чаще, и огнём рвались наружу. В этом солнечном мире скалистых массивов Дургомжинских гольцов чуткие олени устанавливали магическую связь с ледниками, звёздами и близнецами солнца. У благородных животных за силу, храбрость и отзывчивость на тропе изменения сокровищем воспламенялись возвышенные сердца, способные, подобно солнечному сердцу, вечно неземною любовью весь мир любить.
- Кара - черный, буре - волк
- Орлиный ручей
- Нежная радость Небо-оленя
- Улыбка Хмурой горы
- Агульская пила
- Лунная капелька счастья
- Одиночество среди звезд
- Воздаяние храбрости
- Перелётная Зима
- Снежный лось
- Закон орлиного солнца
Содержание |
III Фестиваль Русского географического общества
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
