Свет за облаками. Тофалария
Содержание |
Свет за облаками
Кочевой таёжный оленевод-охотник принадлежал к группе людей, имеющих кровное родство с Духом животного, которое становилось помощником и путеводителем. Медведь был близким соседом и играл огромную роль в таёжной жизни, помогал на пути постижения самого себя. Животное само выбирало человека, чтобы быть его наставником и другом на протяжении всей его жизни. Медведь служил связующим звеном в знании, мудрости и качествах, в которых человек часто нуждался. Таёжник чувствовал глубокую духовную близость с этим животным и не отрывался от единства с Природой. Таёжная согласованность человека и медведя окутывалось туманом легенд и суеверий. К таёжнику медведь относился уважительно и при встрече предпочитал уступить дорогу. Медведь прекрасно понимал, что у человека свои дела, у него - свои, и незачем мешать друг другу. Медведя не подкармливал, таёжник знал, что зверь привыкнет брать еду и если его не накормят, возьмёт сам, проявляя чудеса изобретательности. Разумника, знающего повадки и разговаривающего с хозяином тайги, уважали, к нему обращались за советом. Его напутствия меняли мировоззрение и помогали выйти на совершенно иной уровень отношений с любопытным и не агрессивным зверем. Зимняя спячка медведя для таёжника была само осмыслением, которое учило изменять отношение к толкованию времени во время года и всей жизни.
Осенью всеядный медведь ел особенно много и жадно, торопился нагулять жир перед зимним сном. Залезал на кедровые деревья и обламывал ветки, но в основном собирал упавшие шишки с земли. Привлекали его запасы орехов, сделанные бурундуками. Раскапывал норы зверьков, добирался до запасов ореха и поедал их, зачастую вместе с хозяином. Не упускал возможности полакомиться личинками муравьёв, ягодой, рыбой и мелкими грызунами. Бурый медведь редко сам добывал диких копытных, в основном он пожирал их в виде падали или отбирал добычу у волка и рыси. Неурожайный год задержал сроки залегания медведя в берлогу, зверь нервничал и кормился в снежном покрове, выкапывая шишки из-под снега, стремясь набрать необходимый для зимовки жировой запас.
Жировые запасы помогали медведю согреться и дожить до весны. Приглядел тихое и глухое место с вывороченным деревом в медвежьем углу и начал устраивать новую берлогу. Убежище выстилал кедровыми ветками, мхом, сухой травой, корой. Прежде чем улечься в берлогу, путал следы: петлял по бурелому, моховым болотам, скакал через валежник, бродил по водам ручья. Успокоившись, что все хорошенько запутано, спрятался в берлоге. Сон теплокровного медведя был неглубок, он спать не спал, а так – лежал и дремал. Слышал даже отдаленные звуки, а что творится у него под боком, как ни странно, не чувствовал. Впадающие в спячку бурундуки и сурки цепенели, температура их тела резко падала, но жизнедеятельность незаметно продолжалась. Лесные полевки выстригали в шерсти медведя дорожки, собирая подстилку для гнезда. Он не обращал на них внимания, если гладили по шёрстке, а не против неё. Бродячего собрата медведя-шатуна опасался. Не успевший набрать достаточный жировой запас медведь-шатун, не мог залечь в зимнюю спячку и обреченный на гибель от голода и морозов, обнаружив и разрыв его берлогу, мог загрызть его со сна вялого. Глубоким сном медведя могли воспользоваться многие хищники бодрствующие зимой. Если бы медведь действительно спал не чутким сном, то не смог бы проснуться, когда волки начали бы обгрызать его. Сквозь сон медведь слышал все, что происходило вокруг, и в случае приближения опасности мог покинуть берлогу. Скрытых убежищ с осени он подготовил два и далеко друг от друга. Влюблённый в Луну медведь тосковал по ней. Чтобы быть к Луне поближе, он устроил свое запасное жилище на скалистой горе, чтобы через чело берлоги иногда смотреть на неё. Временами менял берлогу, увидев, как лунная дорожка достигла его жилища, медведь решался вступить на неё и шёл навстречу к Луне.
Зима выдалась на редкость снежная и суровая. Не успела жёлтая хвоя лиственницы осыпаться, как ударили морозы и закружились метели. Реки покрылись толстым слоем льда. В лютую и голодную зиму в сонное состояние впадали белки. В уютной берлоге медведь не в силах сопротивляться тягучим чарам сна, закрыл глаза и калачиком свернулся, чтобы без еды и питья провести всю зиму, используя только кислород для дыхания. Менялся жёсткий кожный покров на подушечках лап, старая кожа лопалась, шелушилась и свербела. Уменьшая неприятный зуд, медведь облизывал свои лапы. Падающий снег вход в берлогу закрыл. Снежинки сыпались азартно в чело берлоги. Медведь, носом в шерсть свою уткнулся, уши лапами закрыл и крепко заснул. Снился чудный медвежий сон, в котором он был счастлив. Бродил по сказочным мирам в долинах созвездий грёз. Звёзды падали, Луна освещала сумеречную тайгу, где озверевшие птицы и хищники совсем не такие. Белый свет Луны дарил интуицию и видение и проникал в сердце, и медведь чувствовал его. Хозяин тайги был нужен бездонному небу, в звёздах видел себя телом - медведя с сердцем - человека. Но звёздный сон не длился вечно, и медведь чуть-чуть слегка испугался. Браконьеры разместили на чело берлоги ловушку-петлю из троса. Лезли в чужие дела, стараясь ссору меж медведем и таёжником затеять. Таёжник соблюдал дружбы закон, охраняя сон медведя, убрал петлю с берлоги. Рыдая молча в пустоту зеркала сна, карябало изорванное облаками звёздное небо цепкими когтями край берлоги. Медведь ворочался, рычал, злился и проснулся внезапно, но сон продолжался. Осторожно, крадясь, вылез из берлоги, и начал полусонный по заснеженной тайге бродить. Медведь был разочарован, что жизнь в зимней тайге ужасное видение. От берлоги и до самого горизонта стелились студёные белоснежные горы. Серебристые искорки отражением звёзд прыгали по волнистым сугробам. Звездным ожерельем россыпью алмазов горная тайга была окружена. Большая и Малая Медведицы не сходили с небосвода и видны были с любой горно таёжной точки. У Малой Медведицы самая знаменитая звезда - Полярная светила сквозь облака и находилась прямо над Северным полюсом и указывая путь к скалистой вершине. Она служила медведю-страннику путеводителем. От безмерного звёздного блеска со всех сторон медведь зашатался, он уже прошел половину пути без помех, но засомневался в своих силах, испуганно посмотрел вниз, закачался и неуклюже плюхнулся навзничь в сугроб. Медведь полз по камням на краю пропасти и учился видеть все возможности, которые давала зима, заставляя верить в себя. Внизу было ущелье и плохо замерзшее болото. Зверь рисковал и боролся за свою жизнь, усердно искал тропу, но ее не было видно в промерзшей и угрюмой тайге. Он брёл, и его шатало, но он всё равно упрямо шёл вперед, падая и вставая. Ветер бил в лицо и валил с ног, потом поднимал вдруг до звезд. Путь его лежал через унылые сугробы высокой горы к запасной сокрытой берлоге.
Медведь пересёк путь таёжника с подветренной стороны у истока золотоносного ручья с торчащим изо льда острым каменным зубом. Человек временно забыл всё вокруг, оставшись в тишине и одиночестве, ища направление к перерождению. Медведь на белом снегу выглядел невероятно большим и дал урок необычайной мощи и потрясения. Он поднялся на задние лапы и, обнажив клыки, пошёл в атаку с душераздирающим рёвом, брызгая слюной, неистово рассекая воздух огромными когтистыми лапами, с мощью, подобной снежной лавине. Таёжник, повинуясь внутренним импульсам с изумлением, уставился на открытую пасть медведя. Неожиданно встал на носки, поднял руки над головой и с необъяснимыми движениями, издавая нечеловеческие звуки, пытался обнять старого приятеля. Он не боялся, что медведь захочет напасть на него, знал и предсказывал каждое движение своего лохматого друга. Дружелюбный братишка перестал реветь, шумно вдыхая воздух через раздутые ноздри, пристально осмотрел таёжника, опустившись на четыре лапы. Обойдя со стороны, пушистый зверь легко, ударил лапой по груди в сердце, отшвырнув таёжника со своего пути. Оставив неглубокую царапину, неторопливо проследовал дальше, растворяясь в унылых снегах. Сердце таёжника онемело, но способно было чувствовать боль. Медвежьи следы на хрустящем насте указывали на отражение и самонаблюдение.
Огласил заснеженную тайгу рык медведя. Вытаращенными глазами с отражением в них звёздного неба, медведь терял осторожность. Медведь пустил по ветру свою осмотрительность, получая заряд такой необыкновенной силы, что таёжнику дал урок выдержанности и естественного поведения. Его появление заставило обратить внимание на то, как таёжник думал и взаимодействовал с окружающим миром. Таёжник замер, увидев отражение звёздного неба в зеркальном льде. Совсем рядом огромный медведь парил в смутной синеве глубокого неба, перевёрнутый вверх ногами. Казалось, он летит лежа на спине с задранными вверх когтистыми лапами, обхватив созвездия. Быстрые перистые облака создавали необычную иллюзию движения, казалось медведь, рассекает звёздное пространство и несётся к не потухшей Луне. Медведь в зеркальном полёте, сквозь свет за облаками странствовал в другие подлунные мироздания. Видение перевёрнутого зеркального медведя дало таёжнику шанс увидеть весь необъятный мир целиком и пройти по лунной дорожке от звёздной дали домой.
Не переставая, шёл снег, и его выпало столько, что засыпало горы. Скрылись звёзды, и медведь сбился с пути, много сугробов он обошел, сколько следов, подобных своим, он нашел на снегу. Обворожённый невидимыми чарами мрака, он медленно брёл вперед, утопая в глубоких и скользких сугробах. От сильного ледяного ветра его мордочка покрылась льдинками, свисающими со сбившейся шерсти. Медведь опустил голову вниз и уже пожалел, что не остался в старой берлоге, но подняв глаза вверх, перед собой за облаками увидел знакомый кедр, разлапистыми ветвями собирающий звёзды по черному небу к мягкому свету Полярной звезды. Массивные корни утопали в снегу, как будто без всякой опоры кедр парил в невесомых облаках. Ярко жёлтая Луна медленно кочевала по звёздному небу, светила сквозь очень тонкие почти прозрачные облака. Лунная корона цветными кольцами вокруг полнолуния наполняла всё вокруг своим хладно-серебристым светом. Необъяснимые волнующие чувства наполняли сердце медведя при виде такого необыкновенного зрелища. Медведь понял, что должен воплотить свои красивые и таинственные видения родителю-кедру, передав ему силу и заставляя таёжников заглядывать в вещее ледяное зеркало золотоносного ручья. Медведь пристально рассматривал загадочные борозды лунных дорожек на коре и чертил неосязаемую стезю когтями по стволу одушевлённого дерева неуловимыми и вечными царапинами-звёздочками.
Мела ненасытная пурга, исчезая за горизонтом оставляя известные лишь ей тайны. Медведь мёрз в ночи под бездной неба, и ветер не раз и не два, едва не сдувал его в ущелье, где поджидала голодная волчья стая. Волчий вой предвкушал сытный обед, и сообщал о растерзанном молодом олене. Волки не бросили недоеденную добычу при появлении бродячего хищника и не отправились на поиски нового оленя. За спячку медведь много жиру сбросил, но без агрессии и причинения вреда рядом вежливо шёл в дальнейший путь по доступной только ему тропинке. Полусонный медведь не разогнал ненасытную стаю волков и не забрал их добычу себе. Осторожно взглянул со стороны, как глотают слюни и скалят зубы алчущие волки. Странствуя по снегам в непроглядной мгле, ходил медведь по следам других животных, оставляющих свои метки и наблюдающих друг за другом. Ориентируясь на поведение зверей и птиц, медведь был целеустремлен и знал твердо, чего он хочет. В пути медведь был разным - спокойным, агрессивным, сообразительным и подчинённым инстинктам, но он решил сквозь опасности и лютый мороз, достичь своей потаенной берлоги. Во что бы то ни стало, шёл вперед по неописуемой красоте белого шлейфа лунной дорожки, размышляя о смысле жизни. Для одиночного зверя вся суть существования была в высокой миссии летом странствовать по бескрайним просторам, в поисках пропитания, а зимой отсыпаться в отчей берлоге. С точки зрения медведя, который брёл, и рисковал сорваться в пропасть к стае волков, главное чтобы жизнь наполнялась смыслом. Медведь, чей сон в берлоге был потревожен, зимой в сумерках тайги, не желал превращаться в голодного и злого медведя-шатуна.
Нормально упитанный, но вырванный из зимней спячки медведь искал новое, более спокойное, пристанище для сна. Медведь не жил пустотой не чувствуя страданья, он мучился Луну любя. Он не погиб от истощения и надеясь на чудо, уставший, но счастливый, чуть не на краешке рассвета, нашёл уютную берлогу недалеко от старого кедра, спокойно забрался в неё и крепко заснул. Да так, что проспал до конца зимы, где его нашла ласковая весна и тёплым дуновением ветерка разбудила.
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Роса
Нежная радость багульника
Передвижение пешком, на оленях и лошадях по центральной территории горной системы Восточных Саян с целью знакомства со сложными, трудными, малоисследованными сторонами природы, населения, истории и хозяйства. Сухими тропинками, напрягая силы пробраться через таёжные дебри, броды бурных рек и горные тундры.
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
