Радужное солнце. Тофалария
В видение по тропинке к свету таёжник искал свой небесный облик и силу духа, выяснял кто он такой, откуда пришел, зачем и как стал кочевником. Блестящим солнцем окрылённый получал чистейшую радость и особый пыл от красоты творений горного мира и отвлеченных размышлений. От восприятия и переживания человеческий разум не в силах был устоять и кочевому сердцу на скалистых тропинках мир гордых вершин открывался по-новому. Трудно перечесть, сколько солнц озарялось на белках и ледниках в его бездонных глазах, как и сказать, сколько существ одухотворять немеркнущей любовью. Искристые звезды хлебала радуга из крутой глубины студёного ручья влажной чащи небесной тайги. Таяло радужное сияние, поднимаясь ближе к восходящему солнцу, и её осколки скупых слез, настоянные на озарённых облаках, выплёскивались на верхний край ледника окаймлённого скалами нагорья. Звёзды счастливого солнцецвета натянутыми лучами искрились в каждой капле упавшей радуги. Холодный мрачный ветер смешивал красочные оттенки жемчужных искр со льдом и россыпью лучей, воплощая радужный плач в блестящие лепестки цветов.
В мутном зеркале льда мелькнул лунный силуэт и погас. Перелётная птица вернулась домой к слиянию истоков Большого Агула входящего в каньон, и с левого берега сошла лавина. Поднимаясь к звездам, сизокрылая птица помнила об оседлых цветах, пробивающихся сквозь скалы и лёд. В чистейший снег одетые горы цветением багульника кружили голову, вдохновляли полёт и очаровывали сердце птицы. Из пустоты через непроходимые дебри цепляясь за жизнь, птица крылом прикрывала ненастье. Птица цвета Утренней звезды прилетела на неприступные скалы к лепесткам благоухающих цветов. Цветы подобные звездочкам Вселенной в объятьях Вечности были тем лучезарным светом в лучах сияющего солнца, к которому стремилась после долгого и трудного перелёта птица. Соцветия заснеженного куста отчаянно расцвели розовым узором, встречая бирюзовый восход, будто понимали быстротечность жизни, обладали мудростью и знали суть.
В алеющем свете зари расцветал куст багульника на фоне миражей далеких заснеженных горных вершин. Солнце было для него желанно, а тень пугала. Он знал, что такое холод и жажда, оттаивая, ценил меру и время солнца. Рассекая крылом серую пелену тумана, перелётная птица тревожно пела. Неожиданно пробился луч солнца, и небо не плача открыло тайну горизонта ледового поля. Доверчиво смотрела птица на незыблемо прекрасное сияние лучей восходящего солнца в ладонях небесных радуг и дышала полной грудью ветром. Небо всплакнуло и заморосило набегающей стылой слезой. Солнце умылось и сквозь слёзы засветило, согревая горы лучами. Вместе с восходом солнца просыпались ледник и камни, сжигая остатки сомнений в проталинах и полыньях. Пики гор озарились яркими пылающими рассветными красками с золотистым оттенком дивных скал и льда, устремлённых к небу из недр тьмы. Утренние лучи, падая на напитанные весенними слезами усталые камни и талый лёд, разлуки горечь растворяли. Выше поднималось солнце, и проявлялась нежность гор - цветы и юркая птица в лепестках гнездо себе вила. Ласкало солнце, и обмякший поток ледника питал корни прекрасного цветка и поил птицу. Украдкой рыжая лисица скалистой тропинкой спешила на водопой. Отряхивая росные крылышки, птица наполняла жизненной силой и отчаянным напором пространство вокруг камня и льда. Снежные вершины в солнечном свете цветов словно ожили, возвращая вновь в простор безысходность притяжения. Даже величественный и яркий ледник поблек рядом с этим пробуждающим мощь живым существом. Цветы похожие на вешний блеск солнца сияли всеми цветами радуги, притягивая к своим корням лёд и камни и благоухали. Живущие на суровых камнях и льдах цветы наполняли горы дивным ароматом любви и под солнцем простирались. Солнце жизни, заметив рядом с собой глаза неземного цветка, иногда беседовало с ним. Озаряясь небесными очами, лепестки несравненной красоты взамен дарили восхитительные мечты. На тонких стебельках прекрасные розовые цветы тянулись к золотым оттенкам лучей. Солнце здоровалось с цветком каждое утро и дарило ему частички своего света и заботу, ничего не требуя взамен. Светлое солнце нежно вкладывало свой светлый лучик в чашечку скромного цветка. Тёплый лучик весеннего рассвета перелетал с одного розового лепестка на другой. Луч цветок согрел, радовался, смеялся в объятиях лепестков и светился от счастья. Пролетая над пленной вязью теней от лепестков, тончайший лучик грустил и в раздумье смотрел на птицу. От лучистой смелости шире раскрывались лучезарные лепестки цветка, наполняя воздух ароматом. С умиленною лаской ответной встречал цветок горячему лучу светила. Прекрасные и чистые капельки росы, маленькими осколками радуг сверкали на лепестках, а листья светились изумрудным сиянием. Тени и промежутки между лепестками из синевы вытягивали нити радуг. Удивлённое солнце, слегка улыбаясь. С широкой душевностью и большой добротой цветок стряхивал с листиков капельки чудесной росы влюбленной в густой туман утреней зари на серый камень, чтобы он в окружении талого снега сверкал ярче. Молчаливый камень не дал трещину в сыром леднике и под слезой росы, его хранил источник любви, даривший радость и ощущение соприкосновения с прекрасным. Ослепительно белый снежный покров ледника отражал на цветы половину лучистой силы, приходящей от солнца. При изменении солнечного света цветок напитывался солнечным обаянием, вбирая бесконечные просторы. Ледник под действием силы тяжести и принимал форму потока, купола или плавучей плиты, рассекал глубокие поперечные трещины и вызывал ледопад. Цветок прятал от солнца под покрывалом из листьев часть ледника, его верхушку. Величественный и спокойный ледник узким языком скользил по ложу из твердых каменных пород, и по другим слоям льда смыкая старые трещины.
Далеко внизу полыхнула гроза, а птица ловила дыханье ветра. Зависая прямо над ледником, птица крылом закрыла светило, но солнце поднялось выше, и горы улыбнулись цветами. Талая вода, скопилась на поверхности льда, сгустила солнечные лучи и направляла теплую мощь вглубь ледового поля, прожигая лёд. Марево окутало солнцу глаза, и оно сощурило взор удивленный. Ему показалось, что багульник - это просто цветы, но на снегу они шевелились. С трепетом, расцветая на леднике и грузных глыбах, будто раздвигая горные хребты с места, цветы учись быть сильными телом и духом. Твёрдый лёд слабел и растекался, нежные лепестки крепли и изменяли события. Неподвижно смотрело солнце на широкий круг отвесных скал под собой, а цветы были выше холодной дрожи под бездонным небом, поражая воображение слегка серебристой изморози камней с серыми пятнами лишайника. Багульник чудесно преломлял солнечный свет на множество ярких крапинок, пробуждая прекрасные чувства своим совершенством. Бедным и печальным становился лёд и камни без нежного и яркого, привередливого и чрезвычайно прекрасного мира цветов. Холод и жара, лёд и цветы, зрелость и юность, ночь и день - эти несходства дополняли друг друга до единого целого. Никто из них большой и малый, лучший и худший, сильный и слабый не нарушал равновесие мира гор, но за птичьим гнездом следил ястреб.
Кочующая птица вилась над обожжённой молнией скалой, где цветы не росли и не цвели. Сопротивлялась птица, как могла в грустном мире сумрачных теней глубокого ущелья, сжатого скалистыми бортами мрачных туч. Кружилась голова, цветы закрыли глаза, и прикрылась крылом птица. Мутные тени в сверкающих пятнах света, всё равно остались перед очами, но не верила птица в конец света. Вешняя птица пересаживала цветы с лугов, и неотрывно смотрели лепестки цветов в небо, сливаясь воедино с дивным светом, но солнце в каньоне появлялось только на мгновение. Птица ухаживала за цветами, а тени и свет как бы ложились друг на друга, слившись в один невиданный мир, и тучи отступили с вершин скалистых гор. Все мыслимые и не мыслимые пределы обрели невероятную глубину и прозрачность. Мир цветов увеличил пространство в хитросплетении световых очертаний полёта птицы, несмотря на то, что до ощущения бескрайности линий мира ущелью было далеко.
Не спеша низкое солнце опускалось к белой тесьме снежных вершин, а цветок следил за ним взглядом. Не хватило дня цветку любить светило, а ледник вершиной упёрся в небо, сохраняя форму вертикальной стены, цепляясь за краешек солнца. В открытую щель между вышитой снегом нитью вершин и облаков ледяной пыли солнце сползало к красному закату увеличивая тени вослед и в косых лучах ярко золотились каменные обрывы. Охладевшее небо синими, оранжевыми и фиолетовыми тонами тянулось над узкой полоской острых скал подсвеченных заходящим солнцем. Пурпурный закат отражался на поверхности чистого льда, и тускнело раскалённое красное солнце, постепенно во тьму окунаясь. На границе лучей и теней мельчайшие детали лепестков становились неясными. Сквозь лунный рассвет на снежных пиках померк горизонт, но невинный цветок и чистая радуга вспыхнули ярким алым светом упавших косых лучей. В ночных оттенках необычайно хрупкие лепестки отраженного света сливались в дивно сияющее пятно куста и отразились в бурной воде талого ручья. Капельки от суеты распадались на брызги, искрами играя в закатных лучах, и зубами лязгнула устремленная к добыче росомаха.
Нездешняя птица в лёгких сумерках темно-синие горы погружала в сон. С вечерней прохладой солнце медленно угасало в седом тумане. В желтовато-бежевых небесах птица ловила взглядом последний луч заходящего солнца. Багряный закат отгорел, и внезапно цветок стал одиноким. Мгла сгущалась на седловине ледника между рёбер двух сонно ссутулившихся вершин. На небе наслаждаясь покоем, появилась Вечерняя звёздочка, и перед ошеломлённым цветком в бесконечной дали, покрытой паутиной созвездий, нелепо мерцал лунный ободок. Солнцем согретый цветок друг рассвета в темноте поблёк, но хранил и отражал свет в лунную сторону, словно скучную тень эхо. За птицей летело эхо, а тень ползла впереди, выпуская на волю огорчения. В бегущей воде скользнул чудесным миражом лунный лепесток сил набраться и новой жизнью звёзды склонились в реку. Заплутавшие звёзды на лунных бороздках узоров льда вторили эхом, повторяя ошибки холода. Взлелеянный лунной подсветкой цветок наклонился к силуэтам скалистых гор и не отбрасывающая теней минувшего капля росы на лепестке, заблистала жемчугом радости. Лунная птица клевала упавшие наземь росные капли со звёздным отражением и тайным почерком учила цветок говорить с камнями и с поэтическим слухом читать сердца лунную грусть точащей когти рыси.
Птица за собственной тенью следила. Взмахнула крылом лунная птица, но от тени цветка никуда не полетела. Эхо громко кричало птице в ухо, что не спрячется от досады тень и к ней вернётся светило. Сомнения внутри лепестка, переполнили родник ледника, и талая вода долгого ключа потекла на струе водопада. По снежному руслу скованного ручья стылая струя гнала россыпи золотых впечатлений к расчищенной полынье чувств. Нахохлившиеся лепестки немой тоской боролись с инеем, нежно свернувшись, смотрели через изморозь и сплошные мокрые наледи вперёд, к своей цели - лунному рассвету. Камни опалённые полуденным солнцем, после заката долго согревали лепестки и дарили надежду пережить заморозки лунной ночи. Под ледяным лунным дыханьем цветок не забывал о свете на серебре влажных камней, но радужные крылья птицы зависли в отражение встречающей мечты, и полумрак задрожал на вершине снежно-ледового поля. Лёд у кромки свежей воды улыбнулся мигающим звездам, и опустивший лепестки цветок вдохнул эту прохладу. Сквозь цветущий розовым цветом бисер ярко мерцающих росистых капель щедро осыпавших лепестки и словно стайка птиц, с небес падали звезды. Лунная птица, озаряя мир неземной красоты, не меняла свой первозданный облик и не теряла силы воли. С воззрения небесной тайги, окрылённая видениями теней, эхо и отражения, птица осознала, что под лучезарным светом можно быть бесстрашной. К заметённым снежной пыльцой звездным осыпям отодвинулся рыхлый ледник. Когда некуда уходить - то можно остаться, решил лилово-розовый цветок, одеваясь в звёздные искры, терпеливо ожидал золотой луч восходящего солнца.
Звёздный ветер движущихся теней расправил крылья лунной птице в характерные черты облика небесного. На разделе двух миров одухотворённая страница из марева сновидений и прорицаний небесной тайги нежным заревом зажгла рассвет. Невесомо и послушно пройдя через прозрачную границу лепестков, свет отразился на крыльях птицы. Небесная высь, приближаясь к вершине ледника, становилась видимой, и цветок поднял свои лепестки. Тропинка, изгибаясь изысканным узором меж льда и камней, осветилась так красочно, словно по ней можно было войти прямо в золото восхода. Росным утром умытый ледник слепил глаза белизной встречной радуги. Утопая в россыпи розовых оттенков и переливах ранней радости новой зари, в цветке проснулась чистая слезинка светлой жизни. Восхищая ласковое солнце, нежно сыпал светящиеся блики на побледневший лунный свет. Приветствуя солнце, роса собирала солнечные лучи и отсвечивала переливчатой радугой. Сбылась мечта цветка и яркое солнце нашло свою радугу, совершая чудеса, не отпускало её из объятий. Светящиеся солнце, сыпало многоцветные отблески, излучаясь росинкой вечности. Вновь нарождалось в лепестках сверканием одаряющих счастьем россыпей лучей радужных солнц, в которых вешняя птица нетерпением дожидалась нового перелёта.
Содержание |
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
