Пустошь ягельной луны. Тофалария
Со снежной сединой старик бродил в белом полумраке по берегу потока воды вытекающего из висячих ледников, охраняющих драгоценные пастбища ягеля. Ледники под толстым льдом каждый день носили с собою в хрустальных капельках слёз серебряные нити сплетений мхов. Оленный охотник сквозь прозрачную изморозь любовался искрящимися веточками, и ему порой казалось, что они похожи на морозостойкие цветы, и их невозможно было сосчитать, как не счесть и звезд на небе. Олений мох цетрария снежная и кладония звездчатая очаровывали красотой узоров с беловатой расцветкой. Северные олени доставали ягель из-под снега, отыскивали его на деревьях и на скалах. Сочный ягель кормил, оберегал от любых невзгод и защищал в злых испытаниях. Целебное средство ставило с ягельной подстилки на ноги истощённых оленей. Но сильнее всего магическую силу ягелю придавала вера в его защиту и помощь. В суровых условиях жизни, упругие и мягкие ветвящиеся полые трубочки ягеля, высыхали, трескались и обламывались, старик брёл к ледникам пика Грандиозный, просить лёд напитать водой оленье пастбище.
Среди скал на звериных притоках реки Казыр, иногда у костерка старик рассказывал запавшие в сердце заветные грёзы дикому оленю. Кочуя за стадом дикарей, он среди крутых утёсов Хайабаты выработал навыки выживания, позволяющие добывать пропитание. Чтобы выжить и уцелеть собирал яркие впечатления оставляющие отпечаток в своих оберегах. В бурных странствиях амулет изумляло ярко-желтое солнце счастья, а наудачу ошеломляли затмения. Над замёрзшим ледником родилась Утренняя звездочка, оберегая пламя от нападок мрака, проходила по диску Солнца. Преломление солнечных лучей при вхождении и выходе звёздочки с солнечного хрусталика очаровывало ледник. Свет звёздочки отражался, искрился и сиял, будто искры солнца, медленно пробираясь сквозь сущность льда и ледник встрепенулся. Стуком в груди нарушая шуршание льда, старик к леднику как к ручью, приник. Словно в реку вгляделся, бесстрашно рассматривал тень, скользившую от горных вершин, крутизны хребтов и отрогов склонов. Вдохновляясь звездами и созвездиями на тропинках Луны, неусыпно наблюдал за небом и был вознагражден способностью к предсказанию вероятности солнечных затмений. Красоту затмения он ценил, и видел в нём встречу Солнца и Луны. Далекая Луна мечтала дотянуться к Солнцу и навзрыд горько плакала. Кутающийся в снежный мех ледник, разъедали хрустальные слёзы луны. Слёзы ледник глотал, струящимися горючими потоками, но влюбленный солнечный свет, принимал прошения. Жизненная мощь ледника была велика и разрушительная сила огромна, но он откликался на искренние просьбы старика питать лунной слезой тайгу и пастбища.
В заморозки хрупкий ледник с каменной кручи отступал повыше в горы, подпирать звёздочки небосвода. В оттепель блок твердого льда, пытался уйти вниз к порхающим мотылькам, и радугой исцеляющего водопада пробуждать над пропастью кусты кашкары. Солнце его останавливало, превращая в ручьи на середине тропы. Стремление к восходу солнца вышележащего льда вызывало течение, и талая вода помогала ему скользить по не проторённой породе и поблёскивать в лучах светила. Средь суровых высоких скал и сверкающего льда на грани единой Вечности, оживал ягель, и в улыбке зари встречая восходы, ледник поил оленей настоями целебных трав. Ледяные седины и золото соцветий, и нежные лепестки наивно спорили о смысле красоты, подскребывая небо.
С заснеженной вершины дул бессонницей ветер. Твёрдые края ледника, под мерцанием Утренней звездочки растрескивались в сеть глубоких пустых морщин. Ледниковые расщелины разрастались, когда лед тёк через большие неровные поверхности вокруг изгиба горной долины и освобождали кристаллы от плена. Ледник двигался навстречу протяжным лучам встающего солнца и столкнулся с бегущей зигзагами тенью от обезумевшей Луны. Отыскивая исчезнувшее счастье, Луна без оглядки соединялась с солнечными лучами. Случайно попав в область полутени, старик наблюдал, как не освещённый бубен полнолуния, коснулся плеч Солнца, бесцветной и унылой тьмой обречённо закрывая светило по кусочку.
Старик видел полное солнечное затмение. Раненая жертва потемневшей луны, неумолимо исчезала, навыворот мрачнея. Это было жуткое и неестественное зрелище. Небесный порядок нарушился вторжением непроглядной тьмы. Вокруг жемчужного солнечного ободка, багровые языки выбросов и вспышек света, били из тёмного лунного бубна. В маяте и одиночестве старика охватил испуг. Оставленному на волю кромешного мрака старику вначале показалось, что на него начинают крушиться силуэты снов. Солнцу угрожала опасность, и цветы на оленьих тропах увядали. Дневное небо потухло, и на нём появились яркие звёзды, зажигая лунные слёзы. Вокруг скрытого Чёрной луной светила хрупкой надеждой сиял тончайший солнечный краешек. Старик рассматривал ближайшие окрестности Солнца, но заметив метеоритов странствия и гнетущую комету затмения, в смятении заволновался. В тревоге старик прощения просил очень важными словами. Странно что-то обещая, от переживаний ледник содрогался и метался пульсацией. Чёрная луна захлопнула Солнце, вселяя странное уныние, впервые от счастья расплакалась. Мнительный ледник терял опору в хрустальных слезах и растрескивался в непроходимое нагромождение колющих льдин, в хаос рушащихся глыб. При Лунных затмениях суровый, но справедливый ледник в видениях старика принимал обличье лютого хищника. Во мраке тьмы он сиротою бродил по вершинам гор, лепя подобия опасностей. Встревоженный лёд, скопившийся за время покоя с верховьев белых вершин, сползал в низовья, коряво царапая ягельную почву. Резко возрастая в зоне приноса, как уровень реки при паводке, ледник вызывал горные обвалы, прорывы озер, оползни, лавины и сели. На горных хребтах панический страх охватывал всё живое.
Не стало видно ни земли, ни неба. В чаше острых пиков белых вершин ледник в чёрной пурге скрипел и шуршал ледяными когтями. С небосвода валом просачивались смятение и хаос, встревожив козерогов, лисиц, ласок, сов и орлов, проживающих в зарослях кедрового стланика. Ледопад выгнал волков из логова, а медведей из берлог. Убегая волчата и медвежата, не умело преодолевали снежный склон и вслед за матерями скатывались в снежную заводь. Малыши тонули, пытались залезть по кускам льда на скальный обрыв, но скатывались в западню без надежды на спасение. Шерсть встала дыбом на холке у встревоженных мамаш. Старик вместо грозного рыка слышал жалобный писк. С трудом вытаскивал отважных малышей руками. Подталкивал неокрепших зверенышей бежать в гору, возвращал к маме-медведице или выдавал волчицам чужих волчат. Уцелевшие звери не радовались своему спасению, а искали своих матерей в ледниковом обвале.
Подтопленные лунной слезой лёд и влага бурно прибывали и животные не могли добывать пищу в ледосбросе. Покидая пастбище, олени пытались пересечь ледяное поле, но на изломах спотыкались в торосах. Испугавшись, во мраке слепли и проваливались в разломы, и в мучениях страдали, увязнув в снежной ловушке. Оленята не выбирались самостоятельно и на снежной топи торчали их лишь рожки и носики. Поодаль высоких ледяных стен кружило стадо, продолжая борьбу со страхом. Оно не могло помочь обречённым оленятам, но не бросало в беде. Не удерживаясь на краю трещин, соскальзывали олени в коварную трясину из шуги и снега. Старик, пытался спасать зверей, откапывал попавших в снежный капкан, вытягивал за рога и уши из топи. Осознав, что им желают добра, перепуганные оленята активно перебирали ножками, помогая своему спасителю. Измученных зверей выпускал на свободу. Олени не сразу встали на ноги, набравшись сил, с трудом поднимались и искали спасения рядом с человеком. Без лучей солнца, не уверенные в своем будущем звери суетились и искали убежище в неразберихе трещин. Солнечное затмение у детей солнечной природы вызывало лихорадочный трепет и переживания. Животные оттенки тьмы ощущали, осязали и укладывались спать на плакучий лед, под которым цвела чернота накипи.
Мудрый старик пытался понять, почему небесное светило почернело и как будто исчезло с неба. Почему мир в горьких лунных слезах плёлся с одышкой никуда без прочности солнечного света. В непонятности и тревожности придумывал различные объяснения этого явления. Он связывал затмение с лунным рыданием, желая нарушить установившийся порядок в мире, погасив Солнце. Сохраняла его, борьба за жизнь и дарила несбыточное чудо. Прямыми словами просил старик, помочь живое ягельное кружево выпить хрустальные лунные слезы, и светлым силам вернуть ясный свет потемневшему солнцу. Старик отгонял страх и верил, что вернёт основу жизни солнечный свет, сопровождающий одушевлённые горы. Испытывая душевные муки при Лунных и Солнечных затмениях в видениях старика до краёв наполнилась слезница ледника и в пульсациях он поменял свой облик. Ледник вибрировал, стучал, бился, трепетал, как будто все затмения наступили одновременно. Из невесомой плоти льда он превращался в снежное оперение вершин. Словно лёгкий хрусталик света завис в изголовье звёздного ветра. Сквозь сумрак застывших слез, попытки старика спасти всех существ и изменить небо к лучшему, сжигали светлым блеском тьму Чёрной луны.
Сквозь проём недоверие ледник отражал огонь материнского солнца. Огарочки давали жизнь в тенях и частицами света падали на пустошь ягельной луны, превращаясь в лепестки цветов кашкары. В бликах и отражениях золотых лепестков ледник понимал, что он не что иное, как застывшие слезы луны. Собирал и отдавал Чёрной луне искромётные слёзы. Отблеск льда, отражал сумрачный мрак очертаний Луны, удары теней и толчки обмана. Ослеплённая проблеском Чёрная луна пошатнулась и ослабила призрачную хватку тьмы. Пройдя по всему диску, Луна выпустила Солнце из крепких объятий, смывая свои слезы, начала медленно уходить. Ледник о сердце тьмы не разбился на тысячи мелких острых осколков, а ярким блеском озарил потемневшее солнце и у края лунного диска, на небе как будто вспыхнул луч со сверкающим блеском. Луч в зеркальном отражении застыл хрусталиком счастья и поселил в сердца старика надежду, осветил натоптанные тропинки и указал нужное направление. Надежда придала силы и позволила забыть об опасностях набегающих помыслов вселяющих страх и безволие. Луна затмения, полностью сошла с вновь ожившего золотого диска чарующего Солнца. Свет поселился в сердцах и мир небесный, готовый обрушиться, снова уверенно облокотился на ледники. Осколки снега выплаканными слезами держали крепко золотые нити лучей и долго падали, белым инеем вниз на серебро ягельной тундры. Ломкий ягель, легко крошился, разлетаясь по ветру, рос и плодился. На мягком ягельном ковре ахали от восхищения и подпевали от радости звери.
С ягельных высот ясно видный старик благодарил выгорающее светило, обнял лёд ледника, выразив свои чувства. В чудесных видениях разумный старик нёс с собой радость обновления и не уснул, не замёрз у воссозданного ледника. Он понимал, почему ледник превращался в дикого шатуна. От знамений небесных периодически изменялись условия на скальном ложе, появлялась и исчезала талая вода, нарастало и падало её давление, примерзал и оттаивал придонный лёд. Истина заключалась в безмерном движении ледника по оживлённой тропинке в заботе об оленьих пастбищах поросших ягелем. Ледник приручал к себе зверей, и в страхе оглядывался на затмения. Даже на отчуждённом тёмном дне хрусталики лунной слезы хранили солнечный свет, и привносили в сердце насытившегося ледника спокойствие и радость. Дождливые слёзы рожденья давали силы леднику, и он дарил стойким животным ягельную настойку, а затмения помогали леднику выйти из полосы отчуждения. Всё прожитое и пережитое выплакивалось, и лунное всхлипывание успокаивалось. Ледник переставал собирать слезы, превращая их в воспоминание и над белой дневной точкой на небе, засыпал седые ягельные мхи цветами.
По мере того как гасла заря, старик думал о кристаллах льда отражающих поднебесье. Над ледником в светлом небе загоралась Вечерняя звезда и кочевала по диску Солнца. Преломление солнечных лучей при вхождении и выходе звёздочки с солнечного диска очаровывало лёд. Проходя между Землей и Солнцем, Вечерняя звездочка, покрывая Солнце на темном фоне неба, одевалась в огненный ободок. Свет по силе блеска после Луны и Солнца третьего светила неба отражался в хрусталиках лунной слезы, искрился и сиял. Вскоре старик увидел её на фоне ослепительного солнца в виде черной точки. Почти не видимые лунные слезы, будто искры солнца оставляли следы на дорожке из лунных лучей, медленно пробирались сквозь сущность льда, претворялись в капли росы на ягеле. О стену льда перетиралась Луна, и ледник, вздохнув легко, затаился, а ягель мотал лунный свет в кружевца. Звёздочка блеснула огненным ободком при сходе с закатного солнца, и словно роса заблестели сплетения созвездий. Вечерняя звезда резко выделилась среди них вскоре ушла. Уснули вершины хребта Крыжина, а северные олени пошли по лунным следам. Неурядицы время от времени одерживали верх во владычестве порядка, где правило Солнце. До глубоких глубин небесными молниями и громом, затмения возвещали о вхождении в новые обновления. Вернувшийся в горы свет освещал важность, что старик делал себя сейчас, не забывая, кем был вчера. Возрождённое Солнце освещало таёжный уклад и к леднику возвращались медведи на зелени ягельных лугов наслаждаться вкусом свежих ягод.
- Кара - черный, буре - волк
- Орлиный ручей
- Нежная радость Небо-оленя
- Улыбка Хмурой горы
- Агульская пила
- Лунная капелька счастья
- Одиночество среди звезд
- Воздаяние храбрости
- Перелётная Зима
- Снежный лось
- Закон орлиного солнца
Содержание |
III Фестиваль Русского географического общества
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
