Потомок Снежного барса. Тофалария
Файл:.jpg
В глубокой древности наградой для честных охотников было перевоплощение в cнежного барса. Отличные и справедливые таёжники вели свою родословную от чудесного предка - Хозяина гор. Восхищаясь жизненной силой, ловкостью и достоинством грациозной кошки, таёжники старались развить в себе признаки происхождения и не охотились на неё. Охота на снежного барса считалась большим нарушением исконных наказов существования в согласии с природой. Ирбис мстил преступнику, все проступки, которые совершил во время своей жизни, добывая жертв, передавал злодею. При должном уважении людьми горно таёжного мира, снежный барс помогал и оберегал своих потомков, кочующих по трудным тропам. Это существо таёжники наделяли человеческим разумом и неземными способностями. Неуловимый мираж не видел никто, а он видел всё. Он всегда стремился к заоблачным вершинам и его обожали как суеверную силу - Дух гор. Защитник справедливости и покровитель, одобрительно взирал на происходящее в таёжной жизни с ледяных высот горных пиков. Он не рычал, и старые кочевники близкие к сущности природы верили, что завывания ирбиса похожие на мяуканье - это тайный зов далёких родоначальников. Таёжник жил кочевой жизнью, но, как правило, никогда не сталкивался с властно пленяющим снежным барсом, чьё отважное сердце металась в снежной клетке тела, и было извечным. Во мраке звёздной ночи встреча с пятнистой молнией была знамением важного события, которое сыграет в жизни таёжника особую роль. В горах испытанный им дикий страх был признаком того, что он возвращался к жизни своих далеких предков и ему даруются качества духа этого животного.
Первые лучи света упали на купол звездообразного ледника и таёжник хорошо разглядел снежного барса по имени Небо - этого таинственного призрака сурового высокогорья Джуглымского хребта. Перед ним был очень красивый зверь в серо дымчатом наряде с чёрными пестрящими пятнами, не уменьшающий веру в приметы. Таёжник удивился, что ирбис делал здесь, вдали от подмигивающих блеском снежных склонов остроконечной вершины, похожей на одиноко возвышающийся пик Юрта-Небо. Таёжник хотел встретиться с барсом взглядом, и на мгновение заглянуть в ледяные очи. Большие и очень выразительные глаза снежного барса, умным и глубоким взглядом обжигали лунным полукругом. Радужная оболочка серо-зелёного цвета, с круглым зрачком, в прищуре вспыхнула звёздочкой внезапно. Зверь с человеческими чувствами, в немигающем взгляде с наивностью ребёнка, словно в небесном сиянии сказал одновременно обо всём: о боли, счастье и решимости не разгаданной сразу. Барс уходил не спеша, опираясь на стопы покрытые шерстью по острым камешкам, скальным зазубринам, и глубокому снегу. Не поддельную улыбку осознал таёжник и отогрел очарованное сердце.
Снежные пики горного хребта, сквозь тающие облака, тянулись к задумчивым россыпям звёзд. На охоту, барс вышел перед рассветом, и устроился в засаде на промёрзшей скале над тропой у солонца. Добывал хищник сибирских козерогов и не пропускал мимо идущую кабаргу. Среди горных льдов и снегов, его дымчатый мех превосходно маскировал его и от жертв и от врагов. В пронзительно лучистом зимнем небе кружили два орла с изяществом покоя, крылом касаясь Утренней звезды. Холодный птичий разум был чудовищно хитёр, ловок и острей, чем два отточенных клыка у барса. В рассветном зареве взрослая птица спокойно и красиво учила орлёнка охотиться без правил, жадно изучая распадок ягельного перевала. У молодого орлёнка перья под напором свежего ветра шелестели, и он, сложив крылья, пытался бесстрашно камнем свалиться вниз, на беззаботную кабаргу. Взрослая птица, заметив затаившегося для охоты барса, мешала ему. Не терпеливый орленок, вдыхая озарившее небо, рискнул атаковать и бросился вниз на увязшую в глубоком снегу кабаргу. Из укрытия большим прыжком выскочил барс. Одной лапой подмял под себя кабаргу и птицу. Дрогнула у барса крепкая лапа и он, не пробил подростка-птенца насквозь наконечником когтя. Отшвырнул на скалы подлетавшую к добыче наивную птицу. В цепких когтях барса, сникла безвольно кабарга. Вслед за орлёнком, со стороны встающего солнца разрезая студёное небо, пикировала на горячие скалы взрослая птица. Клюв и лапы сбились и запутались в очертания теней. Скрутились когти и клыки в узел и мгновенно разлучились. На угрюмой скале желторотый птенец одиноко попискивал.
Вцепился барс в добычу и раненая орлица не вырвала кабаргу из цепких лап. Проворно удерживала в когтях оленёнка мощной хваткой пища, предпочитая вместе с ней угаснуть, но не отпустить. Грозно расправив крылья, и грудью закрыв юнца, орлица остановилась на уступе скалы. Услышав материнский клич, покачнулся орлёнок и взлетел. Гулко разбежалось эхо средь далеких скал, и вслед за эхом юный охотник обрёл упругое небо. Оставляя глубокие раны на теле барса, мать обучала орлёнка решительности, на лету обгонять эхо. Кабарга досталась барсу, и он потащил круто в гору добычу под скалистый выступ, чтобы пернатый враг не видел зализанные раны и не торжествовал. В бесконечном своем обновлении гордо и важно кружили над снежным исполином хищные птицы и не спеша широкими кругами, улетали за перевал. Выворачивая кожу чулком, барс не рвал кабаргу на части, как это делали лютые звери, а аккуратно глотал земную плоть. По законам гор остатки не растаскивал и не прятал, а сбросил с крутого обрыва на нагромождения осыпных камней. Над небольшим уступом, где сохранилось недоеденная пища, шкура и кости, расправив свои крылья, с карканьем кружили нацеленные на падаль зорким глазом вороны. Шум охоты, запах, и вкус пьянящие сладкого праха привлекли озверевшего от голода медведя-шатуна и идущую по его следам голодную стаю волков.
Держащийся за пик Юрту-Небо ледник болтался и трещал, как оберег, исполнял любые желания барса. Взамен сокращал часть своего прозрачного льда, питая талой водой зеркало ледникового озера. Зубы скаля, бежал медведь-шатун, широкими лапами с когтями проскальзывая и подбирая остатки по ледяным скалам. Пятнистый охотник, не проявляя испуга и враждебности, в ожидании наблюдал, затаившись над скальным обрывом. Зрачки расширил, шерсть поднял дыбом и молниеносным прыжком ненасытный шатун кинулся на барса. Рыканье, рёв, шум снежной лавины и осыпь камня, и ледник удивлённо встрепенулся. Против когтей сильного и отважного барса встала огромная медвежья гора. Ирбис сумел увернуться, запрыгнув против шерсти мрачному зверю на спину, оттолкнуться и перепрыгнуть коварное ущелье. Лютый зверь кинулся за барсом, ломая широко раскинутые ветви кедрового стланика, но сорвался с рыхлой осыпи на дно тесной трещины, в бездушный каменный мешок упал.
Из межгорной впадины матерые хищники, уткнувшись в след шатуна отточенным нюхом, незаметно приблизились к месту схватки и по-волчьи рванули на барса, чуя запах лёгкой поживы. Уставший барс мелькнул серой тенью по склону и остановился у ущелья, зализать рубцы и царапины. С дыханием ледникового ветра, неожиданно на барса накинулись два волка. Разделавшись с травленым волком одним отточенным когтем, барс осознал, что жизнь ускользает, будто марево и резко изменил свой путь. Сквозь туманность утра бесстрашно, презирая муки, решил затаиться на блуждающем леднике. Молодые волки шли за ним по пятам. Далеко впереди доносились тихие вздохи сочувствия ледника и заунывное сострадание осколков лавин. Три волка сообща бросались на кошку-одиночку, плутающую скользкими переходами среди трещин, и опрокинули со снежного моста, прикрывающего оскал ледника. Барс поднялся, отважно отбиваясь, продолжал сохранять равновесие и идти по скользким торосам вперед. Не осторожный волк попался под переднюю лапу, и остался лежать на ледопаде. В ярких проблесках зари растворялись вопли голодной стаи ворон, и волчья стая, не нападая побрела невдалеке от обессилевшего от ссадин барса. Серые звери не отпускали еле живую добычу и дожидались, когда затравленный барс у ледяных пустот остановится. Любимец скал и льдов, в связке с волчьей стаей упорно полз по карнизу ледяной щели и глубокому рыхлому снегу, по которому ему, несмотря на широкие лапы с когтями, передвигаться было нелегко. Барс, в прочность сердца верил и всё-таки через ледниковое озеро переплыл к скальному барьеру. Через волчью полость ворот, из которой от удивления вывалился язык ледника, и каскадами упали сель и прорывной паводок. Кумир гор спешил, изгоем убегая из ледяного мешка волчьим лазом. Лютая стая кружила ледяной вьюгой по корки льда и спешила накинуться на любимца гор. Туго сжималась волчья петля, и не было возможности барсу спастись ни хитростью, ни лестью. Осознав, что не избегнуть страшного узла удавления барс повернулся к волкам лицом.
Из глубин туманной синевы расправляли крылья чёрные предвестники поживы. Поседевший матерый вожак, не знавший про страх, но уставший от скучных интриг неожиданно остановил свирепую стаю. По волчьему закону попытался в одиночку сразиться с хозяином гор. Символом храбрости, чести и первенства выбрали они одиночный бой на лезвие ледяной скалы под лавиной и над обрывом и сделали это остриё алтарём. Встреча была не случайна, на ней судьбу нельзя было обмануть. Держась принципов, которые уважали, жизнь поделили одну на двоих, не попятишься, оборвёшься в бездну, не испугаешься, лавину нельзя обогнуть. Это была отчаянная схватка вступившей в поединок невероятно сильной кошки с серым хищником, в которой с завышенным самомнением стареющий вожак пожелал сохранить уважение. Снежный барс отчаянно бился за выживание. Чёрная стая ворон метнулась в разные стороны и с неистовой яростью, вонзая ломающиеся когти и стирая крепкие клыки, начался бой. Барс был быстр в движениях, что даже опытный и ловкий вожак не успевал увернуться от ударов пятнистой молнии. С безразличием к собственной судьбе, стиснув зубы, на скрипучий лёд вновь вставали. В серебре осторожных лучей кружила стая ворон. У барса в горле бился ком, у волка окаменевшее сердце глухо стучало. В закатном пламенном зареве на обжигающий лёд повергнут, был волк. Сморщив нос и поджав хвост между ног, угрюмо побрёл, волоча заднюю лапу. Глазами проводил стаю ворон и тяжёлой тенью мелькнув, затерялся старый вожак в тёмном ущелье.
Зажигались звезды, и ощетинилась верхушка ледника, потрескивая льдом. Небо зябко застывало, и горы уснули в отголосках несбывшихся видений. Снежный барс, за храбрость чтимый волчьей стаей, почётно отполз, зализывать раны. Из последних сил переплыл ледниковое озеро, и растворился среди острых трещин и серых камней. Рьяно стирая сердце в лёд, и закапывал барс глубже боль под снежную кромку ледника. Заплакали вместе с ним небеса, выполняя любые его желания. Впадая в радужный сон, на больших прекрасных глазах мелькнула пелена цвета снежно-вьюжной позёмки и мечты разметала в прах. Жизнь у отважных животных никогда не отбиралась просто так и не становилась невидимой, а перевоплощалась в снега. Ледник помнил, что для барса важней всего на свете. Дух животного приносил себя в жертву ради выживания рода.
Полная печали и скорби Луна дрожала над ледником во вспышках падающих звёзд. Полны несовместимых желаний, разъярённые волки грызлись между собой, выбирая самого сильного самца в стае, нового уважаемого вожака. В белом безмолвие льда и лишь редкие снежинки напоминали о снежном барсе. Таёжник ждал, но барс не вышел из укрытия и не побрёл не спеша, поднимаясь по склону. Снег и лёд являлся для снежного бара неотъемлемой частью повседневной жизни. Уязвимый снежный барс полюбил манящий чарующим блеском вдохнувший ледник и превратился в снег. Для таёжника неразгаданным оставался один вопрос: зачем барс упорно шёл в вершину ледника, так далеко от места своего обитания? Далеких предков кровь звала, и опытный следопыт прошёл весь путь барса в обратном направлении, и очутился в самом сердце ослепительно блестящей остроконечной вершины. Дальше следы вели наверх и после долгого скитания по пикам горы Юрта-Небо, в скалистой расщелине таёжник нашёл место обитания снежного хищника. В нём ожидал уже почти взрослый, но скулящий по родителю детёныш с глазами ясными, как горный хрусталь. Выходит, барс изо всех сил отводил внимание беспощадных зверей от своего котёнка. Спасал барсёнка, чтобы он мог дальше жить.
Настраиваясь на природные ритмы, тепло отдавал человек из сердца, велевшего усыновить юного барсёнка. Летом барсёнок ходил к небу по краю пропасти среди глыб камнепада, и перепрыгивал трещины. Купался под струями водопада, переплывал реки и поднимался до самой снеговой кромки гор в туманы. Учился охотиться на скалах и бродил сами по себе, наблюдая полёт орлов и бегущую волчью стаю. Счастье подобно чистому снегу сверкало при свете Луны. Барс играл и съезжал с крутой вершины на спине лавины, и падая на упругие лапы, молнией к небу взмывал. Всхлипнув, как маленький ребёнок, зализывал ушибы, а потом устраивался под снежинками, летящими с небес. Снежный барсёнок по имени Небо ждал снег, впуская его в свои объятья. Снег, прижимаясь к груди котёнка, растворялся материнскими слезами. Порой казалось, что этого было бесконечно мало. Но, когда щедрость небес была необъятна, снежный котёнок находили свое счастье, впуская его в свое сердце. С приёмным родителем юный снежный барс, был полон надежд и твердо верил, поймать снежинку не так сложно. Под Утренней звездою на острие горы Юрта-Небо Джуглымского хребта кружился в восторге таёжник вместе со снежинками и барсёнком за метелью, в душе оставаясь по-прежнему радостным снежным котёнком. Обо всём на свете забывая, сбросив груз суетных дней, таёжник становился самим собой. Из всех желаний, что исполнил чудный ледник, ощущение полноты счастья, несущее покой и радость, была высшей наградой.
Содержание |
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
