Перелётная Зима. Тофалария

Материал из IrkutskWiki
Перейти к: навигация, поиск
Тофалария — историко-культурный регион в центральной части Восточного Саяна на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями лекарственных трав.

Тофалария. Дургомжинские Гольцы. 2.JPG.jpg

      Снежный филин сжился с круговоротом зимы, весны, лета и осени. Перестал пугаться суровой Зимы и даже пытался примириться с нею. Зима слишком рано прилетала в Саянские горы и слишком поздно исчезала. Филин ловил клювом первые снежинки - замёрзшую воду и знал, что снежинки - это маленькие звёздочки с волшебным вкусом. Солнце холодало, и на золотых жилах ручья не таяла синяя изморозь. Тайга дыханье затаив покрывалась мерцанием инея, и над пиками гор стыло небо. Закрывал филин глаза, но Зима не улетала за замороженный горизонт. Неизбежное олицетворение Зимы, меняло картину миросозерцания. Зима беспечно парила, мановением поднимала вверх крылья и наполняла дрожанием сердце, ласковым шёпотом нелепое счастье. Зиму воображал филин в образе жестокой белоснежной красавицы птицы, холодной в прозрачных перьях с чистым белым пухом. Тонким незримым крылом взмахивала Зима, и сыпался снег, в танце кружила - заметала метель. Зима дышала леденящим дыханием, и все звери торопились подобру-поздорову куда-нибудь подальше и глубже укрыться. Белоснежная красавица летала наперерез и замораживала своим дуновением в жилах кровь. Слуги Зимы - бури, вьюги и позёмки длинной свитою тянулись по следу госпожи. Зима позволяла им крутиться снежными вихрями, мести пургой, бушевать буранами. Днём склоны снежных гор блестели под солнцем, а во мраке ночи снежники отражали сияние звёзд. В сердце заснеженной дремучей тайги, возвышался вечнозелёный кедр. Над невероятно нежной белизной, поднималась его темная крона. Кедр был могучий и старый, что даже седой мох, не помнил, был ли он когда-нибудь юным росточком. Зима укрывала мощный кедр холодной снежностью, завораживала шумным шквалом, проносившимся по занесенной снегом тайге, сметала с веток снег, обламывала с вершины ветки, валила наземь крепкие сучья. Кедр-великан стоял твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить его склонить гордой головы. В густых ветвях величавого кедра сидел в раздумье мудрый Снежный филин, а маленькие розовые снежинки смотрели в бездонные глаза. Филин вместе со снежинками дышал одной чистотой.
      Зима злилась, щипала холодом, метель кутала горы ледяным покрывалом, превращая пушистые снежинки в разметающие сугробы. Вольготно чувствовал себя в объятиях суровой Зимы пернатый сторож кедра. Сильные лапы с острыми и изогнутыми когтями филина охраняли гнездовье в крупном дупле. Ненавидимый и преследуемый ястребами, филин днём приманивал врагов, но ночью силуэт птицы сливался со стволом дерева и он хорошо видел в темноте бегущих по снегу мелких зверушек. Большой и невообразимо свирепый хищник с массивными крыльями, при охоте летал плавно и бесшумно. Несмотря на внешность, похожую на ястребиную, распушил перья и раскрывал большой клюв, шумно, резко и свистящие гудел, предвещая перемену настроения Зимы. Небесный хищник с невероятно хорошо развитым слухом время от времени оставался полностью тихим. Особые крючки на крайних перьях крыльев глушили потоки встречного воздуха, а пух на кромке обеспечивал беззвучный полёт, позволяющий внезапно напасть на ничего не подозревающую добычу. Нарядный и опрятный ночной охотник не опускался до поедания падали. Покоритель ночи раздирал тёплую и нежную плоть глухарей, рябчиков, грызунов и белок. Бросался на крупных животных - лисиц, кабанов и кабаргу, не щадил сородичей. Филин по кругу вращал головой, а огромные и неподвижные ярко-оранжевые глаза сосредотачивались на поживе. Уши располагал на разном уровне головы, определяя источник звука, и занимал лучшее положение для атаки.
      Первые звёзды в небе сверкнули, и Зима разбушевалась нещадным ветром. Тишина длилась недолго: из старого кедрача раздался глухой и низкий мощный звук - Ух! Из непролазной чащобы ему отвечал заунывный вой волчьей стаи. Выходили на скалы его полночные сообщники, усмехнувшись голодным оскалом. Крики филина и вожака стаи чередовались, возрастая и сливаясь в неразделимый гул. Филин протяжно выл так же, как волк, хранящий закон свирепой стаи. Нависая над ночью, жуткими звуками пугал скованных морозом изюбрей и лосей в глухих уголках гор. Сквозь страшный лес волки не приближались к гнездовью филина, поскольку он бесстрашно наскакивал на непрошеных гостей. Если гнезду угрожала опасность, умный филин кружил вокруг, широко раскрыв крылья, чтобы показаться больше и страшнее своему врагу. Неподвижность и маскировка уходящим днём не скрывала филина от слетающихся на переполох птиц со всех сторон. Бранно они щебетали, каркали, свистели, днём уснуть не давали. Вздорные птицы с криком нелепо кружили над филином, сбившись в коварные темные стаи, норовя ударить клювом и когтями ветви, отчего крова. Сварливым птицам рвал сердца страх, и они ненавидели филина не случайно: он охотился по своим законам на рябчиков, тетеревов и глухарей. Крепко следил за храбрым ястребом и охранял от вторжения чужаков свои охотничьи угодья. Случалось, хищный филин нападал на сердитого ястреба. Филин яростно рвал его, но бился насмерть раненый ястреб. Долго они препирались, тайга шумела и небо стонало. Сыпался пух вперемешку с ястребиными подбрюшными перьями, и Зима принимала их за снег.
      Снежный филин чем-то похожий на Чёрного ястреба не атаковал отчаянно, он с осторожностью был дружен. От слишком крутого холода птицы друг к другу ослепли и милостиво даровали пощаду. С приходом Зимы встречался филин с ястребом и проводил особый чародейный обычай призывать Дух борьбы, отдельный полёт, через который проявлялась ловкость хищников, как опасная, так и дружественная. Между птицами было слишком много неясного и пропасть внизу без дна и края. Каждый зверь не забывал никогда, что в жизни просто как ничто не даётся и выяснял, кто может быть сильней. Хищники к жертве жалости не знали и стремились занять своё место в небесах. В мерзлых облаках птицы горячо спорили с потоками ледяного ветра и начинали безмолвную охоту с мудростью, погоней и диким нравом. Источником небывалой силы выступали извечные спутники полная Луна и лучезарное Солнце, давая птицам шанс на искреннее согласие, оставить обиды в прошлом и жизнь начинать сначала.
      Зимнее солнце не пускало холод, робко кутаясь в тепло, не заботилось о чужой застывшей грусти и боли. Окрылённое солнце низко, почти, касаясь горных пиков, спешило серые будни единого неба раскрасить розовыми проблесками серебристых лучей. Холод, с себя отряхнув златом света, словно раскаленным углём, смутные сердца птиц мучило и обжигало. В одну мечту слились раздорные птицы, распахивая крылья и выясняя, кто из них быстрее и удачливее, кто окажется первым в состязании по отгадыванию приманки. Взвились ввысь птицы, крылом несогласия прорезая высокое небо. Зима воздушным потоком поднимала птиц всё выше и выше до самого солнца. Из поднебесья смотрели птицы вниз на пики гор и снежную долину, стремясь рассмотреть на блестящем снегу чёрную точку твари земной. Знаменитый прорицатель филин, закрывая крылом солнечный свет, радушно, хитро и лукаво разглядывал пустоши сверкающие блики. В студёных лучах пронизанного небосвода птица летала ради самого полёта. В небе неподвижно застыл ястреб, распластав в немом восхищении свои горящие крылья. Ястреб одинокий как солнце в ледяных зеркалах острым взглядом увидел, что добычей для их игры оказалась бредущая по промозглым граням гор огненная лисица. Внезапно спустилась птица на землю, и убедилась, действительно по зачерствевшим сугробам в солнечных лучах поджав хвостик, мышковала лисичка. Во внезапном броске ястреб, распустил спрятанные за пазуху косые лучи когтей. Стремительно сраженная, словно ударом раскалённой молнии, лиса вроде ломтика остывшего Зимнего солнца стала охотничьим трофеем.
      Ледяным свечением слегка дрожа, будто пугливая птица, пробиваясь сквозь тучи, тьму разгоняла крыльями зимняя луна. Украдкой по краешку морозного неба приближалась к кедру полная Луна. Хрустальная подруга привидений на снег и крылья птиц укладывала в стужу призрачные тени, качаясь в обесцветившемся небе. По узорам звёзд тёмной ночи с вожатой луной взлетели птицы высоко в небо и осмотрели орнамент завьюженных окрестностей. Вокруг тягучего неба промерзала непроглядная тьма, но она им была не помеха. Далеко внизу на стылом снегу нечто чернело, манило и звало. Ястреб видел далекие падающие звёзды во всех сторонах света и свысока смотрел вниз. Силы не рассчитал и не смог разглядеть ажур поживы в бездонной зияющей снежной пасти вымерзающей ночи. Филину помогал лунный дух и открывал тайное понимание следов на белом снегу. Чудесный, таинственный, ласковый свет искрился в лучистых глазах сильной птицы. Гордому филину магический внутренний свет давал ночное видение, и тайну слушать запах страха кабарги. Участник впечатляющего обычая не нюхал, открывал не ноздри крючковатого клюва, а вникал в самые тонкие уровни восприятия, в сердца бешеный стук и пульсации на теле зверя. Прислушиваясь, пытался определить все составляющие всполохи звука, погружаясь глубоко в себя, обретал весь мёрзнущий мир, в тусклом сиянье Луны. Словно северный ветер с лунной присады силой притяжения спускался на землю, убеждаясь, что оставив суету повседневной жизни, по снегу брела кабарожка. Глаза от кромешной тёмной белизны зимней ночи краснели, и блуждающий в поисках еды ястреб забывал о злости. Парение в темноте над оленем перед охотой, ястреб воспринял, как предзнаменование победы филина. Ночной охотник, без страха и сомнений, ловкость и умение излучал собой. Услышав испуг заведомой добычи, снег мерзлый взметая хороводом снежинок, как облако филин бросился на вёрткую кабаргу. Проворство, сноровка помогали играть белому призраку тайги, подбираясь к жертве ближе и в бездну её не столкнуть. В темноте разрезанного неба, лютый волк возгорелся в сердце филина. Словно хищная стая замерла птица, расправив в воздухе крылья, став лунной тенью и насторожила слух. Низким парением над заснеженной вершиной, стальными когтями хищник ночной схватил на краю скального обрыва сонного оленя. С большой ловкостью подхватывал когтями и мусолил оленя, вроде рыхловатой и бледной краюхи надкусанной зимней луны.
      Суровые тени равнодушно исчезали в лоске скрипучего снега, и Луна разлучилась в кружащемся времени с сестрой Солнцем. Сочувственно отнесся дерзкий филин к наказанию разлукой с неустрашимым ястребом и стал таинственно кричать и охотится только в первозданных ночах. Летая в смешении мрака и звёздных огней, он взором темноту проницал, и удачные намерения приносил ночным охотникам и серых братьев звал за собой. В ответ на его ловчий глас откликались лютый звери-шатуны, более страшные, чем стая голодных волков, обитающие во мраке, и жертвы в панике бежали прочь. Замерзшие кедровые иголки, блистали лунным светом сквозь завесу снов. Днём отдыхал, в родных виденьях вещательных снов, а охотился Снежный филин тёмной ночью. Ночью спал как птенец, в родном гнезде рассыпав пух снов, согретых светом звезд, а добывал себе насущную пищу Чёрный ястреб в небе белым днём.
      Остыла ночь под блеском звезд и зябкий снег уснул. Наступил момент, и время остановилось. Промозглая Зима нагло бликом сквозняка сквозь равнины гор погруженные в сон скользила. В снежном наряде Зима пролетала по кругу планетного движенья, закрывая задремавшие светила снежной пеленой. Перелётная Зима устала в распахнутом сумраке и крепко-накрепко заснула. Время замедлялось для Зимы и ещё для филина, но он знал, что ястреб от восторга оказался сейчас вне времени. У таёжных зверей и птиц вещающие птицы олицетворяли высокий статус духовных лидеров. Сердцем прохладный ястреб поверил, что свободный, смелый и одинокий филин царит в провалах высокой бездонности тёмных небес леденцом под ущербной Луной. Одно из чудес ночи понимал пушистый сжавшийся ястребиный комок без слов в лёгкой дымке не тающих снов. Вестник ночи и покровитель тайги филин знал великую тайну чудес, словно сыч кочевого очага, перелетая через луч лунного света, во всех закоулках ловил резвых мышей и глотал целиком. В блеске снегов под полной Луной отважный ястреб смотрел в круглое жёлтое око филина и считал дух темноты своенравным защитником счастья. Преисполненный ясными видениями, ночной полет филина означал одобрение Горных духов, и помогал в охоте полагающимся на слух и обоняние волкам, выражая мудрость. Советы филина дарили толковые мысли, силу в хрустящих потёмках видеть и находить приметы стае теней. Ястреб знал, если филин сидит в дупле - поменяет направление северный ветер, поник головой - к снегопаду; кричит - на мороз.
      Зима длилась бесконечно и терпеливые птицы, теплом сменяя холод, скользили у границ безмерного ледника. Ветер колол глаза, и большие хлопья снежинок медленно опускались на камни ущелья. В трескучий мороз замерзали обнажённые когти, но принципы были внутри птиц, и не создавались внешним случаем, а только откликались на них. Для беззлобных зверей не могли хищные птицы быть хорошими, а для себя плохими и их повсюду гнали. Безобидными они были во сне таёжных обитателей. Снежный филин и Чёрный ястреб друг другу, были словно беспощадные соперники. Стынущее сердце Перелётной Зимы обливалось колкими слезами, и она белоснежным облаком упорхнула с тем, с чем появилась. В круговороте времени и эмоций уносила с собой осколки миражей, примкнув к стае светлых надежд летящих на Север. Сильнее правил Зимы оказался мудрый закон прекрасных светил, позволяющий стражникам тени и света Лунному филину и Солнечному ястребу навечно в объятьях неба на лету поодиночке ловить изумительные мгновения, обгоняя жесткость жизни.

Тофалария. Горно-таёжный северный олень. 12.jpg.jpg

Тофалария. Улуг. Оленевод 14.jpg.jpg

Тофалария. Ленты-Тайга 60.jpg.jpg

Содержание

Сборник стихов

Тофалария. Золото льдов.jpg.jpg

Тофалария. Олень. Брод. 2.jpg.jpg


Тофалария. Северный оленёнок. 96.jpg.jpg

Книга "Ленточки странствий"

"Лунный круг"

В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий,
Аквамарина свет уже давно погасших в чароите звезд,
Топазами мелькают надежды янтарными мгновениями,
Припорошенный алмазною пыльцой, кочует лунный круг,
В густо-серой вязкой туманности борозд сапфировых комет,
Среди циркониевых хребтов к созвездиям далеким хризолита.

      Книга "Ленточки странствий"
Тофалария. Книга. Ленточки странствий. Русин Сергей Николаевич.1.jpeg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg

Книга "Ловец Солнца"

Книга Ловец Солнца. Русин Сергей Николаевич .jpg.jpg

В добрый путь

Тофалария. Прирученный олененок. 3.jpg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.26.jpg.jpg
      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич

Восточных Саян, горная система с непроходимой тайгой, бурными реками. Солнечное путешествие Русина Сергея Николаевича по горам, которым он готов признаваться в любви вечно. Восточные Саяны прекрасны и многолики и путешествия по ним напоминают поход в увлекательный музей, в котором нет числа радостным чувствам.