Орлиный ручей. Тофалария

Материал из IrkutskWiki
Перейти к: навигация, поиск
Тофалария — историко-культурный регион в центральной части горной системы Восточных Саян на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями лекарственных трав.

Тофалария. Горы Кара-Бурень. 27.jpg.jpg

      В суровых таёжных далях и роскоши ягельной тундры, зарослях багульника и молчаливой строгости камня рождалось буйство горных рек. Из замороженных ледников драгоценное сокровище и сила гор, создающая и дающая жизнь, превращалась в могучие потоки рек. Вода катила времени лёгкие волны, не возвращая назад. Несла в себе жизнь, крепость и вечность, текла подвижно, вдохновлённо и целебно. Неиссякаемый источник являлся мощью, вестником, знаком и сутью, но иногда животворная вода, хранящая память живых существ точила камни, ломала скалы на куски, сметала на своём извилистом пути острова и отмели. Этим она обретала почтение у таёжных людей.
      Живую воду, дающую прилив сил охраняли духи, и находилась она в труднодоступных местах, во владении Хозяина гор. Добираясь до её источника, таёжник проходил испытания на надёжность первородной внеземной водой. В начале времен Небо приблизилось к Земле лишенной света и пришли животворные духи воды, заполняя все, куда смогли добраться. Необъятная вода кипела, бурлила и остудила горячее тело трясущихся скал. Вода не зная берегов времени растворяла даже падающие звёзды, мысли и мечты. В водный мрак погрузилась перелётная Мать - Небесная птица и билась беспомощно в туманной неволе. Чувствуя горечь во рту, она не хотела с судьбой мериться и из золотых песчинок первоначальной воды Небесная птица лепила горные миры для гнездования. Измученная ветром, но не сломленная духом Небесная птица, сидя на яйцах, и высиживала жизнь. Первой вылупившись из яиц Луна, и взошла на небо, а Солнце спряталось за горным пиком. От тревожной Лунной пустоты, духи воды опустились в самую глубину горных ущелий, затаились ледниками и болотами. Небесная птица, плутая в потемках, искала воду и Солнце, умиляла, чтобы всегда они были рядом. Плакала горько, расправ крыла вверх поднималась встречать Солнце. Устремлялась за птицей к лучистому зною неба в искрах марева вода, меняя очертания в облака. Живительные духи облаков таяли под спасительным светом лучистого Солнца, проливаясь на горы ливневым дождем чище слёз. Орошая небесной росой скалы, вода давала великую силу семенам, в которых просыпались духи растений. В туманах зацветал огнем багульник на камнях с белыми пятнами ягеля. Началась таёжная жизнь у потоков ледников и родников.
      По дороге на промысел, переваливая через высокие хребты, откуда открывалась панорама на многие горы, таёжник делал небольшой привал и производил кропление водой выдающиеся горы. В зарю и закат оказывал честь родовому покровителю подлинного Хозяина гор, воедино собирающего все стихии. Относился к вершине с исключительным почтением, беседуя ней песнопением в случае засухи или наводнения. Бросал в безмерно глубокую струю пучки хвои, переправляясь через потоки и ледники. Подносил разноцветные ленточки наледям, сверкающим чистым хрусталем проталинам ручья. Повседневная жизнь таёжника находилась во власти водной стихии - ледников, рек, озер, болот, дождя и крошечных ручейков. Само наличие воды являлось условием процветания. От уровня и поведения с горных вершин обрывающего бурлящего потока - зависело изобилие тайги и её обитателей. Не имея ни цвета, ни вкуса, ни запаха вода обладала таинственной силой. Свободно текущая в чистом ручье, при замерзании вода образовывала кристаллы дивной красоты. Таёжник часами смотрел на бегущую воду, проникаясь исходящим от нее спокойствием и величием. Он чувствовал, что есть нечто родственное ему в журчание ручья, плеске волн, шуме катящихся по дну камней и в белом кружеве мелкой рыхлой шуги. Заворожённый, он искал соответствия между своими ощущениями и проявлениями дождевой, замершей снежурой и талой водой. Текучая и настойчивая вода смывала прошедшее и преодолевала преграды. Умела быть мягкой и нежной, доброй и тонкой, целебной и созидательной и в то же время безжалостно пагубной.
      Жизнь дающему истоку у родовой горы, из которого брал начало ручей с быстрым течением, проверялся искушением водой и чудом. Вода запоминала, хранила и передавала сведения обо всём, что некогда в ней растворялось, а затем, совершая круговорот на планете, эти данные распределяла. Слова и мысли обладали властью изменять воду. Чувства и вибрации оказывали влияние на образование кристаллов льда. Лёд помнил жидкий момент воды. Одна капля, упавшая в озеро, порождала круги, которые распространялись бесконечно. Вода впитывала, хранила и передавала все мысли и эмоции таёжника. Произнося добрые слова, таёжник способствовал изменению мира. Слова идущее от души обладали силой, и это состояние сердца человека оказывало огромное влияние на воду. Ядовитые речи отравляли воду, вымывали что-то дорогое. Лукавые речи утомляли воду и превращали в болото. Не в ошибках была таёжная суть, а в исправлении. Дикие животные часто выходили за помощью к таёжнику. Их в горах подстерегали бесчисленные опасности - утрата среды обитания и стихийные бедствия, распри и ссоры, вражда и разногласие. Порою слабый человек помогал попавшим в беду зверям и птицам. Заботился, сооружая кормушки от голода, лечил раненых, поддерживал ослабленных, спасал от лютых хищников, помогал сиротам. Старался сохранить родовые угодья во всём достатке, разнообразии и признательности. События, происходящие в течение таёжной жизни, находили свое отражение в кружившей в водоворотах строгой воде, создавая единую реку событий. Таёжник отдавал добрую силу и получал отзывчивость взамен. Во время сильных сухих гроз, приносил кедровую ветвь и бросал её в источник. От воды поднималось легкое испарение, подобное облаку, и на тайгу лил живительный дождь. Сила заключалась в самом источнике, и эта сила, приведённая в действие соответствующим подношением, управляла осадками.
      Таёжник пил талую воду и цепляясь за колючий, суровый и упрямый кустарник оживающего багульника, шёл по ущелью пешком в исток каменистого ручья. На встречу играя обломками, двигались льдины белой стаей. Поднялся к взломанному силой течения затору ледяного поля. Среди рыхлых снегов и голых отвесных скал в весенней зелени мха лилово-розовым чудом ярко багульник расцветал. Гордая и умная молодая орлица отломила клювом цветущую веточку багульника. Взлетев с насиженных скал, поднялась на большую высоту зреть разбитые мечты, обман сердец и пустоту. Разборчивая орлица кружила над ущельем с горным ручьём, и первый весенний цветок улыбался трепетным сиянием лепестков, очаровывая едва ощутимым ароматом. Сорвавшись с уступа крутой скалы, в солнечном свете неба появился опоенный нежнейшим дуновением вестника весны молодой орёл. Вольная птица орлица, управляя неведомой судьбой, наудачу бросила хрупкую нежность цветка в пропасть и посмотрела вниз. Непредсказуемая в горах погода наугад швырнула неразбериху снега, будто тяжелую тень с вершины грязевой оползень в горный ручей с кристально чистой водой. Между землею и небом судьба усмехнулась без причины, и дикий край перевернула безнадёжным дном. Чарующе бирюзовый ручей проглотил свое журчание и превратился во внушающее ужас грязевое забвение. Орел молодой, сложив крылья, камнем кинулся вниз за живым огнем и подхватил клювом ветку багульника на лету. Пахли цветы на веточке талою водицей и слезами, чудесами и шальными мотыльками, нежностью и покоем. Чувствовал орёл восторг и удивление, свежесть и чистоту, солнца рассвет и теплый привет. В безумии гонки отчаянный орёл от аромата суеты забылся, не рассчитав подъёмную силу полета вдребезги разбился. Внезапно и глупо упал в чёрный сугроб, провалился в застывшую грязевую кашу и увяз, но не выпустил надежды ветвь из клюва. Милый орел нижней стороной крыла угодил в мутную воду грязевой ловушки. Он колотил по болотному месиву крыльями, стряхивал муть, и через мгновение его прекрасное оперение полностью облипло грязью. Замершая и сжатая слякотью птица не могла взлететь, движенье времени замедлилось. Когти и перья увязли в липкой топи. Орел не мог даже ползти по тягучей брезгливой трясине. Переполненный болью, надрывая жилы, крыльями рвал болотный зыбун, не зная горечи слез, медленно погружался в тину. Силы заканчивались. Мокрые перья промёрзли до костей, а гордость и упрямство, надменно шептали, что он не нуждается в помощи. Лютые хищники на охоте напрасно злились, орлица-защитница стремглав бросалась на них. Откликнулся таёжник на стук орлиных сердец. Он всё что имел, доверял родовым горам, и ничем кроме жизни почитаемых птиц не дорожил. Осознал, подтвердив храбрость и бесстрашие, через собственное утопление спасёт орла из болотной грязи, на его стороне и будет милость Хозяина гор. Доказав истину делами, честность сердца проверив, спасая птицу, и получит все её черты: храбрость, отвагу и смелость и этот поступок запомнит суровая вода.
      Повзрослевшая птица находилась на расстоянии броска камнем, и бесстрашный таёжник направился по клейкой грязи к орлу. Глубина становится все больше, но он не сдавался, не было пути назад. Палкой упирался, под напором она гнулась, и с силой делал ещё один трудный шаг и упор. По пояс в грязевой яме, терял опору под ногами, и пополз, по скользким и режущим льдинкам и холодному вязкому илу. Наконец протянул руку к птице и сразу же был орлицей бит. Таёжник поперхнулся, два крика орлиных резали гор тишину. Любовь орлицы к орлу была сильней человека, но таёжник доказывал, что он не враг выручающий птицу, и желает подружиться. Орлица нападая, рванулась к нему напрямик. В болото погружался таежник, захлёбываясь, а заносчивый орел, дрожа от холода, клекотал и брыкался, упирался и сопротивлялся, но не выпускал из клюва полыхающий багульника цвет. Страх на сердце у ссутулившегося таёжника встрепенулся, и орёл робел и слеп, что вокруг него беззащитного кружится смелая птица. Боль и мука окрасила зрачки орла и от горечи и тоски цвет мутная вода поменяла. В зеркале глаз орлицы отразился цветной узор багульника. У самой грязи металась птица, как у птенца. Взглянув свысока, орлица, до рези сжав когти, одобрительно задела лёгким крылом чужака, оживляя все его силы. Безопасность и судьба таёжника находились в цепкой топи, а он затянутый почвой занимался спасением орла. Он не впал в уныние и не опустил рук держащих над собственной головой орла и удача им улыбалась. На ладонях ледника лучиком солнца поиграв, встрепенулся уснувший ручей. Грязь и снег, размывая у мшистых камней, чистейшей водой наполнялся, ловко пробивая русло сквозь замшелое болото. Повинуясь судьбе своей слепо, в мерцания струи таёжник увидел весь свой жизненный путь. Оставляли силы, но вспоминал человек, что орлу - тяжелей. Поддерживая орла на руках, словно в полёте птицу, по изгибам и брызгам свежего протока, фыркая, спотыкаясь и падая, таежник, стиснув волю, окунаясь в объятия пены, выбрался из засасывающей жижи. Орлица вослед спешила. Окруженный горной лазурью ручей с ледниковой водицей мчался за птицей, вдаль разрастаясь могучей рекой. Властная и послушная вода расстилала под ноги таёжника рыхлый берег в ягельном раздолье и очищала от тоски обвала печальную сырость разлуки.
      Мечтами к небу устремлённый орел, остро волю почуял. Битый судьбой хотел стремительно взлететь, но не смог. Тяжелое и грязное оперение измученного орла тянуло к земле, о камни билось, но он влюблённый в орлицу, не выпускал из клюва веточку цветка. С хищным профилем птица, от нетерпения дрожа, в чистом ручье отмылась и очистилась талой водой. Свободный, ничейный орёл не был повреждён и каплями росы искрился. Переломив судьбу, красой своей в ручье, как в зеркале не стал любоваться, в пучине синих птичьих глаз зачарованно отражалась сказочная небыль ослепительных полетов. Расправив на ветру сушил длинные и прямые маховые перья. Попав в поток воздуха, начал над временем пляшущих радуг влетать в одном бурлящем чувстве со счастьем. Через мгновение с гордым нравом орел из разрыва небытия и нелепых передряг поднялся в высокое небо. Хватило сил обратно возвратиться в заоблачную даль и цветущую веточку багульника орлице передать из клюва в клюв. Она почувствовала, как пряно пахнут цветы горной тайги, где живут чудеса и мечты. Небо добрым знаком посветлело, и ветер в крыльях орла звонко задышал солнечной свежестью и утренней нежностью. Орлицы восхищенный взгляд орёл поймать сквозь пелену туч сумел, что суть была не в падении, а умении подниматься. Сомнений облака, вдруг сорвавшись с высоты, полетели в бесконечность. Застыла на миг в равновесие орлиная зоркость и прелестная птица орлица, цветущую ветку вновь бросила в бездонную пропасть. Счастьем наполненный орёл, любовь не теряя, сквозь дымку и хмарь повторно камнем кинулся вниз. Крутя тугие петли и развороты, поймал, не зацепившись крылом не за камни и глубокую воду, принёс цветок на идеальное небо. Две сильные птицы орел и орлица летали к вершине великой горы, на отвесной скале сплетали из жестких прутьев мягкое и тёплое гнездовище для счастья.

Тофалария. Догульма. Заря.jpg.jpg

Тофалария. Экспедиция на лошадях. 1.jpg.jpg

Тофалария. Догульма. 8.jpg.jpg

Багульник. Тофалария. Солнце. 4.jpg.jpg

Восточный Саян. Тофалария. Олень. Брод. 12.jpg.jpg

Тофалария. Золото льдов.jpg.jpg

Тофалария. Добрый дух оленей.jpg.jpg

Тофалария. Прирученный оленёнок. 29.jpg.jpg

Тофалария. Догульма. 6.jpg.jpg

Тофалария. Догульма. 22.jpg.jpg

Тофалария. Кочевой таёжный оленевод. 10.jpg.jpg

Тофалария. Таёжные кочевые оленеводы, охотники. 3.jpg.jpg

Содержание

Сборник стихов

Тофалария. Догульма. 2.jpg.jpg

Тофалария. Олень. Брод. 2.jpg.jpg

Тофалария. Догульма. 3.jpg.jpg

Тофалария. Кочевой таёжный оленевод. 2.jpg.jpg

Тофалария. Таёжные кочевые оленеводы, охотники. 28.jpg.jpg

Тофалария. Северный оленёнок. 96.jpg.jpg

Книга "Ленточки странствий"

"Лунный круг"

В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий,
Аквамарина свет уже давно погасших в чароите звезд,
Топазами мелькают надежды янтарными мгновениями,
Припорошенный алмазною пыльцой, кочует лунный круг,
В густо-серой вязкой туманности борозд сапфировых комет,
Среди циркониевых хребтов к созвездиям далеким хризолита.

      Книга "Ленточки странствий"
Тофалария. Книга. Ленточки странствий. Русин Сергей Николаевич.1.jpeg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg

Книга "Ловец Солнца"

Книга Ловец Солнца. Русин Сергей Николаевич .jpg.jpg

В добрый путь

Тофалария. Прирученный олененок. 3.jpg.jpg

Багульник. Нижнеудинск. Саяны.26.jpg.jpg
      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич

Восточные Саяны, горная система с непроходимой тайгой, ледниками, озёрами, снежными вершинами и бурными реками. Солнечное путешествие Русина Сергея Николаевича по горам, которым он готов признаваться в любви вечно. Восточные Саяны прекрасны и многолики и путешествия по ним напоминают поход в увлекательный музей, в котором нет числа радостным чувствам.