Искры неба. Тофалария
Окружил снежурой зазимок со всех сторон вершины Ужурского хребта. Валила с ног усталость кочевого таёжного оленевода-охотника, переходившего по речке Дергушки с вьючными и верховыми оленями, по покрытым шершавым снегом тропинкам таёжных разлук. Отягощённое дыхание, переменчивым направлением, тяготило страдающее сердце от наивности мечтаний и грез. Среди сверкающих ледяных вершин, окутанных туманом, звезды, напоминали, что невозможное диво, чудесными снами мигая, зовёт оленей по снежной тропинке бессрочно кочевать в глубины неизвестности по орбитам искр в небесном потоке. Суетного света касающегося глубин души, оленные люди строили длинные и прерывистые планы, невыполнимые в распахнутом пространстве.
- Всполохи озаряют и согревают настроение, - сказал таёжник. - Всполохи сознания, распознают и обжигают, неуловимо оттачивая чувства.
На краю обрыва у норы повизгивали голодные волчата. Они подмяли под себя рябчика, и поняли, нужно быть беспощадными к слабым. Сын Небо-Оленя, подняв глаза, не искал среди льда, скал и ветра легчайший путь по реке Казыр. Сердцем секреты постигал в лазурной выси мудрость кочевую. На скалистых тропинках Дикого хребта, учился у оленей дышать небом, опасаясь от величия безгранично огромной выси задохнуться. Скрученным блеском в мучительном упоении снежинки кружили льдинками над воздетыми в небо ресницами, возносясь мечтами. Владычица красот зима, ползучей позёмкой и изящностью гололеда посмеивалась над кочующими оленями по острому краю неба и гор. Отмахиваясь от зимних причуд, прислушивались олени к шёпоту звёзд, дыханию неба и древним преданиям, связанных с космосом небесного огня. Отворачиваясь от холодной изморози скал, олени вглядывались в сверкавшие молнии без грома, радуги, всполохи, вспышки, метеоры, в белые зарницы подобные зареву и в прочие - искры поднебесья. Заветные молнии, зарницы и гром редко вплетались в кружево зимы, но в памяти и мечах оленей спал лучистый жребий - полночная зарница.
- Зарница дыхание неба, - вспомнил таёжник. - Дает зарница дух жизни, меняя очертанья снаружи и изнутри.
Хозяин остатков от волчьих пиршеств - ворон сидел на добыче, отрывая клювом куски мякоти. Волк прыжком угнал птицу, но всех сторон слетелась стая. В трепете шипучего инея сквозь скользящее к лунам время, расправив лёгкие крылья, в небеса беглой дрожью взметнулись раскалённой лавой пунцово красная зарница, излилась обильно изумительными оттенками. Громом гремело далеким и говорило время криком птиц, дуновением медленно льдинки сердец растворяя. Звери неземной голос зарницы слышали, и у них щекотало нервы и перехватывало дух. Затаив дыхание, видели звезды, бессмысленно в одиночестве падающие с небес. Пурпурная зарница, выжигала холодную усладу звездопада, обугливая до агатового дна ускользающее ночное небо. Возможно, зарождала веру в новые чувства, смыслы и мечты в черной тверди ущелий. Сбудутся ли они, точно не знал. Мечтать желали олени, видеть цель, не замечать препятствий, во сне касаться звёзд и облаков, намерения благие искать за горизонтом. Заставляла зарница сильно биться обожжённые сердца, смешивая дыхание оленей с дыханием зарницы. Очнувшись от невзгод и власти зимней ночи, дерзновенно спешили к новым странствиям, в глубину небес проникая, где страха не было ни боли. Себя в этом мире с трудом обнаружив, ледяной кометой насквозь целиком втекали олени в мерцание зарницы, галактикой сердец изнутри её всполохи плавя. В безмятежной радости зарницы тонули олени. Ярким золотом лучистым и розовым трепетом, словно в сновидениях, мерцала перламутром зарница,
сверкнув улыбкой, пепельное стадо оленей озаряя, бесконечной любовью и трепетными грёзами обретая.
- Зарница не выжжет небо, в котором живет, - вспомнил таёжник. - Покажет знак - и я запомню.
Волчица опустила голову на вытянутые передние лапы, а у норы щенки кувыркались, таскали друг друга за хвосты. Со звёздами созданием связанные звери доверяли изначальной чистоте зарниц в уходящих россыпях созвездий. Стремились звездную безупречность рассмотреть на лунных тропинках, чтоб в чудесном смятении объятая плоть земная сияла. Зацепив несбывшиеся мечты, золотой источник нежности, гордо и упрямо простирался волшебными тропами среди заветных вершин, проникал в глубины скальных осыпей. Измождённый разум, предоставленный зарнице, бродил по тому же пути, по которому вели правила диких предков. В них искали ответ, чтобы мысль стала свободной, для достижения согласия. С бездны высокой на волчонка камнем упал филин. Волчонок увернулся и зубами вцепился в хищную птицу. Филин с трудом взлетел от земли с не разжавшим челюсти волчонком, но вскоре они упали в снег. Ввысь побегали олени, обжигая надежды и знамения. Не срываясь на землю, свежесть чувствовали под ногами, заворачиваясь в небесный костёр бесподобной красы. В горниле, где бушевало пламя, позабыв все слова, уходили оленные люди с остановками для дыхания всё дальше от откровений метелей и вьюг. Спешили по расходящимся кругам, часто петляя, чуть задевая руками разомкнутые орбиты звёзд и планет. Не довольствуясь тем, что познали и чем владели, в багряном небосклоне скоротечных видений, очищаясь от ошибочных наслоений, делались мудрей. Виденья создавали неповторимые краски жизни манящие далёким прозрениям. Словно пришедшие пунцовые миражи расширяли изломы необозримой тропы, заставляя пламенные сердца пронзительно дрожать.
- Без мечты скользящей по сердцу не прожить, - молвил таёжник. - Не страшен путь, пока безумствует мечта, словно звезда, отражённая в пространстве.
Внизу кричал ворон об угощении. Козерог упал со скал и был растерзан стаей волков. Вожак на снегу чертил когтями глубокие знаки, предупреждая - не трогать остатки еды. Не жаждой впечатлений, не причинами страданий, не страстную тоской и не внезапными сожалениями наполняли мироздание звери, хватали пустоту откровений сожжёнными губами. Знаки и чуда ждали на полотнах воображения, что лазурь не черна и сквозь разум видений разглядят чистую душу зари. Снежной мглой теней кривляющейся черни глубокого каньона глядели олени на отблеск алый. Зарница открывала хрустальные объятья небес, но окружённый сверканием горизонт прятался. Рдяная шуга в прыгающей воде промоин, в розовых проблесках красок зарницы смешала с небом озарённые горные пики, сном пленённые перепутались мечты, и в багрянце перламутра сомнениями пробуждалась. В лабиринте осязаемых опасений блуждала капризная мечта притягивающая издалека. Подкрадываясь тайком в мироздание, без зовущей мечты бесконечность на ощупь не постигалась. Тоской исходили оленьи сердца без изящных и смутных грёз от искр небесных над Джуглымским хребтом.
- Мечта не знает усталости, - вспомнил таёжник. - Сомнения сгорают от искры веры.
Редеющий туман прикрывал мрачный хребет с заснеженными берлогами и волчьими норами. Ярким золотом отливали и льдом блистали тяжёлые скальные стены. Отбросив сомнения, сын Небо-Оленя с вьючными и верховыми оленями не касаясь светлыми мыслями камней, спешил в стройный мир несметных сокровищ воображения. Раскаленные угли в пене снежного ветра и удары кипящих белых льдинок о звезды в муках и тревоге сердце превращали в пламя. Не унималось роскошное диво в воображении. Этот взрыв изнутри озарял необъятную бездну и направлял оленьи тропинки в счастливую тайну невидимых искр небесной сферы. Синий свет Млечного Пути, загадочный и очень красивый, чуть колеблясь, прикасался к могучим скалам, легкой радостью нежно-розовый лёд озаряя.
- Поняв себя, общайся с зарницами, - сказал таёжник. - Сердце загорается всполохами.
Стая огромных серебристых волков застыла под холодным светом Луны. Познавая окружающее небо и время в единении, сон разума создавал средь сонма звёзд образы баз конца и начала, занимающие почти полсвета. Бродяги беспечные всполохи звёзд и утренней зарницы постигали тонкостью чувств и размышлением. Огонь любви в сердце зарницы горел, и она, затмевая скованный инеем контур Лунный, приоткрывала оленям свои огненные двери. Олени и зарница смиренно кочевали друг за другом, на вершины уходили от свирепых хищников, не касаясь ногами ледяных озёр реки Хатаги, и как простые откровения открывали сердца бескрайнему миру и мир открывался им.
- Тропинкой неба зарница сияет, - сказал таёжник. - Жить зарницею - жизнью дышать.
С громким воем, брела волчья стая, и метель завыла сильней. Сын Небо-Оленя, в груди разжёг огонь с небес, преодолев незримые границы. Пылкий и сильный человек, вместе с оленями в объятьях зарницы простодушно бродил по причиняющим страдания стертым сновидениям и ночным бдением. Зеркальным мостом высвечивала и отражалась зарница в сердце. В переплетении чувств под вздох откоса вершины покрытой фиолетовой тенью Луны, в россыпях камней, и в гуще кустарника тропинка освещалась розовым лучом, упавшим с высокого неба. Глубинный небесный вздох пробудил в снегах куропаток, наполняя бледным мерцанием ягель. Иней полыхал таинством зарниц.
- Всполохи сознания оставляют отблески, - сказал таёжник. - Молния сверкает без грома - это зарница.
Ворон вёл волчью стаю по следу от замерзших лап медведя-шатуна. Распахнув страшную пасть и когти, шатун бросался на стаю. Раскидывал волков, через снежную пыль, вырываясь из круга клыков. Вереницей они брели по глубокому снегу и скользким наледям, спотыкаясь и падая. Очень много отражений видели и себя в отблесках и преломление бликов. Выживая, хранили заветы родных поверий о ранних зарницах, играющих отсветами невидимых крыльев над горными пиками. Искали отражение своих действий в сознании неба. Спасаясь от голода и лютых зверей, вечность искали в счастливой минуте, в безверии забытья учились. Зарница силой и желаниями давала жить.
- Ясные ночи - к заморозкам, - молвил таёжник. - Перелётные птицы летят стаями – к тёплой весне.
Раны зализывала волчья стая, белка роняла шишку в снег, оленята прижались к ягельному мху, а медведь-шатун бегал от своего следа. В прикосновении зарницы не нарушалась реальность, отражая чувства зверей. В зыбком свечении среди полуяви проходили тропою звери. Шаг за не видимым смыслом в тени от улыбки Луны. Шаг за тихим счастьем по краю звездного скопления к вершине мироздания. Жизнь была отражением того, что притягивала в свою суть. На исходе странствий за последним лунным кругом, сердца оленьи дорожили зеркальным счастливым мигом горного утра красных зарниц - дивных всполохов мечтаний.
- Жизнь течет изнутри и вовне, - сказал таёжник. - В сердце сила и мудрость зарницы.
Звёзды дикими стадами кочевали к вершинам. Перекликались зимующие птицы. Волки тяжелыми прыжками, утопали в снегу. Ноздри оленей нервно вздрагивали. В далеком пространстве небес затерялась зарница, и за пологом кочевого чума вожак хрипел, рога выставляя вперёд. Глазастый оленёнок, потянулся к задумчивой важенке. Мгновенные вспышки света вновь стали яркими и заняли огромную часть тёмного неба, а иногда лишь слегка подсвечивали розовым заревом острый краешек горной вершины Мюстыг-Даг.
- Олень видит хорошие знаки, - молвил таёжник. - Зарница сияет над трудной тропою.
Прошли олени по следам звездопада, через неволю обрывов, ущелий и осколки осыпей. Дышали полной грудью с зарницей вместе. Зарница была не небесной сестрой ходячей молнии, а олицетворенной вспышкой света, отражающейся от живой молнии. Заряд, между небом и горами воплощался ярчайшей вспышкой. Уходила сила в лёд реки Чело-Монго, не причиняя никому боли, а попадая в сердца оленей, рождала образ путеводного оленя истоптавшего полмира. Белый олень - проводник - зарнице слуга, кроме горной тундры, искал другие вдохновенные миры. Небесное дитя, не застряв в сумраке чужого края, а присмирев и обессилев медленно брёл, приостанавливаясь на изгибах размытых троп. Увидел искры, внезапно пронзающие тьму сгущающейся тени, радостно определяя указующий путь и с перевала Мус-Даг-Дабан самый сильный олень, гордо вскинув рога, взметнулся в небо. На перевалах зарница сердце оленных людей озаряла новым знаком, и звала к новым высотам. От белого кочевого чума, всё кочевое племя межзвёздных скитальцев долины лунной, глазастые оленята, важенки и вожаки с рогами, запрокинутыми в небо, отправлялись по необъятной тропинке пробуждённые взглядом зарницы, прозревать, чтобы звенящим завтра весь этот одушевлённый мир полюбить.
- Зарницею заря с зарёю сходится, - облекая дыханье в речь, сказал таежник. – Кочевое сердце оленных людей горит во мгле откровениями.
- Кара - черный, буре - волк
- Орлиный ручей
- Нежная радость Небо-оленя
- Улыбка Хмурой горы
- Агульская пила
Содержание |
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич
