Весенний дух проталин. Тофалария

Версия 17:28, 18 марта 2019

      Зимой оленный охотник во время длительного преследования зверя ночевал либо просто на снегу у костра, либо сооружал лёгкий чум. В очень тёплой и долговечной распашной дохе и брюках из меха и в мягких унтах из камуса, бережно обходил угодья в истоках Кастармы и Малый Хангорок. Прирученных оленей и собаку использовал исключительно для охотничьих целей на пушного зверя. В кочёвках питался копченым и вяленым мясом лося имеющего изысканный вкус. В голодные зимы употреблял в пищу белку, но с тайги лишнего не брал и не преследовал специально некоторые виды животных. Гласных ограничений охоты не признавал, но к пернатой дичи у многочисленных озёр вокруг горы Хангорок не прикасался и птиц влёт не бил. Небесные птицы в таёжных преданиях обладали самыми разнообразными особенностями. По воле матери всего, имеющего глаза беззаботная небесная пришелица в сказаниях была кометой, создателем звездного неба, скиталицей и приветствием небес, старшим предком, покровителем рода и охранителем традиций. С её появлением в угрюмых и грозных горах песню особую напевали дух неба, солнца, ветра, свободы, подъема и жизни. В надзвездных сферах мирового пространства, распределенного по вертикали, птица находилась на его вершине, являясь принадлежностью верхнего, небесного мира.

      Зимы в горах были чрезмерно суровыми, поэтому водоплавающая дичь зимовала в теплых краях. Весной перелетные птицы не торопились возвращаться в горы Восточных Саян. Из обильного накопления снега, в весеннее равноденствие, когда день ровнялся ночи, прилет птиц запаздывал. Птицы появлялись с появлением проталин так быстро, что дикого оленя догоняли. Солнце из Южного полушария перемещалось в Северное, а вместе с ним и тепло, снег таял, и открывалась земля. Но Весна разнообразная пора года и не было проталин и не было перелётных птиц. Занимаясь охотой на диких оленей, кочевал таёжник по берегам горного озера Васильева и озера Кастарма, и внимательно наблюдая за поведением пернатых, разглядывал радостные приметы наступающей Весны. Длинные сосульки и синицы у чума говорили о длинной Весне. Рано подтаяла непорочная белизна обжигающего снега, значит, долго не стает и не откроет замороженную землю. Преодолев перевал Кадыр-Орук, сорока прилетела с веточкой в клюве. На хребет Шоннаг присевшие деревья, лохматые вороны шапки гнёзд одевали, и занимались выстилкой лотков. Оседлый дятел бил в бубен кедрача у горы Хангорок стараясь достучаться до духа поздней Весны.
      Первая кочевая птица Чёрный гусь, будто тень судьбы возвращалась с зимовки задолго до того, как растаял скрипучий снег. Отважный разведчик, посланный Весной проверить, когда можно лететь стае по выбранной стезе. Рискованно летел под съёжившимися звездами в колючий холод заснеженных гор. В горах кругом лежали нетронутые снега, стояли настоящие зимние морозы, а он кочевал с места на место, как ни в чем не бывало. Кормился, голодал, бодрился и выживал, но искал в белом снегу чёрные проталины. Чёрный гусь, чувствуя движение Весны, отдыхал на слегка оттаивающих днем, но замерзающих ночью болотах. Одинокий Чёрный гусь в полёте от нападений хищного ястреба спасался манёврами воздушного боя, с виражами и петлями. Дорогой гость Чёрный гусь единовластно парил, вступая в единение со счастьем. Глаз прищурив, птица в холодной и ветреной небесной лазури, наслаждаясь искренно высотой, выискивала в снежной пустыне посиневший тонкий лёд спящих речек с дышащими полыньями. Звёздная избранница Птица небесная, вечный странник в сполохах звезд, в сходе лавин и беге туч взмахом крыла создавала начертания светлого к солнцу пути и стужа отступала, давая дорогу теплу. Чёрная птица принесла торжество света на своих крыльях на согретые солнцем склоны и чистую воду в ледяной покров с быстрым течением рек.
      В холодной бирюзе танцевали звёзды, а в сверху донизу замороженных горах в наст превращалась талая вода дающая жизнь. Осторожно шагал по хрустящему тонкому льду, от голодной зимы уставший и озябший таёжник. Поклоняясь перед этой Небесной птицей, пытался сподобиться птице ведущей за собой стаи в тяжёлых кочёвках над рыхлой пропастью и среди острых игл ледяных зарниц. Заполняя над изморозью снежных вершин пустоту, Чёрный гусь, пробуждая природу, дарил надежду, что найдёт таёжник с первым талым снегом и подснежниками то лучистое тепло, о котором мечтал. Уйдёт, казавшаяся бесконечной, свирепая зима и неожиданно потеплеет первая проталина в сердце от счастья и от Весны, знамением неотвратимых перемен появятся на них цветы.
      В температурном переломе ветер, насытившись талым соком снежных вершин, срывал ледяные оковы. Чёрный гусь проталине под цвет, бил пёрышком гусиным в звонкий бубен замерзших озер, приглашая к студёным трещинам родную стаю. С попутным ветром в самое сердце гор к озёрам спускались, словно легкой тенью во сне безмолвно и плавно гусиные стаи - неукротимые настоящие караваны. Часть роскошных и благородных птиц оставалась гнездиться на здешних бесчисленных болотах в окружении высоких синих сопок. Весна с серьгой берёзовой была холодная, бирюзовая, затяжная, и гуси со слезами обиды долго гостили на промокшем снегу и заплаканных льдинах, вписываясь в суровый пейзаж озера Васильева.
      Закончились печальные метели и из-за горизонта небесной лазури, обогнув снежный пик, гуси отверзали обледенелую тайгу, чтобы повеселиться и потанцевать. С шумом могучих крыльев танцевали, плавными, сильными накатами зачарованный танец Весны на мокром снегу не растаявших ручьев. После братских объятий и дружеских приветствий гуси радовались своим курлыканьем в лазурной тишине у ледяных промоин верховьев рек, где дети таежников играли с оленьим стадом, кочующего навстречу тёплому ветру. Дети называли себя детьми оленя и в ходе танца с помощью детской фантазии превращались в ездовых и грузовых оленей с веточками багульника без цветов. На морде оленя сосульки выросли, и ресницы покрылись белым инеем, но они большие и покорные детей слушались.
      С появлением пернатых дети начинали танцевать с перелётными птицами. Изящно вспорхнув, начинали вдруг носиться за зайчиком солнечным, прыгали и вращались. Мимо вершин медленно плыли, бегали, кувыркались, ликовали, и порхали в грохочущем вихре воды. Гуси кружили и в весенней волнующей лихорадке ныряли в промоины за цвета зари самородками. Устраиваясь на суше, искали место для гнезд, чтобы откладывать там золотые яйца, согревать их и ждать, когда вылупятся гусята. Если видели, что самородного золота мало, что со дна они поднимали, то утаивая в клювах песок, перелётные гуси любезно и быстро улетали от бледной Весны на встречу встающей Луны. Оставались в горах зимующие птицы, весело и зыбко разбуженными золотыми россыпями, словно каплями жизни, одевали Весну, танцующую в позолоте облаков. Один Чёрный гусь с нимбами над глазами держался вертикально, словно цветок без стебля, собирал воедино пестро и непривычно в радость золотых лучей одетую Весну. Терпеливый Чёрный гусь помнил, как прозрачное солнце стыло, и знал, что Весна, наполняясь светом, разбудит сковавшую зимой жизнь стремительным теплом.
      Чёрный гусь шептался с ветром и эхом, поразмяв крыло бил в упругий и крепкий бубен, благодарил Зиму. Чёрный гусь голову задирал вверх и заглядывал в цвета ясного неба глаза Весне, призывая на роскошный танец в окружении закованных в снег вершин. Весна под быстрый ритм бубна, тихо, плавно, понемногу ставила ногу. Забывая об холодных страданиях, танцевала по кругу танец пробуждения жизни ритм сердца. Иногда из глаз текла слеза, и с ветром обнимаясь, Весна танцевала улыбаясь. В плавных линиях изящного танца обнажались сердца, и Чёрный гусь с задорным бубном касался Весны только взглядом. Время отчитывал бубен, и олень, склоняя голову копытом крепким бил снег, как будто ягель выбивая. Шевельнулся в берлоге медведь и вздрогнул в оцепенении свернувшийся клубком бурундук. Кружился и крыльями в бубен хлопал Чёрный гусь, криками приветствуя солнце, вызывал Весну, будоражил багульник, кедровый стланик и токующих глухарей. Вслед за звуками бубна высоко взлетали оседлые горы одетые снегами к перелётным птицам и Весне на встречу и обратно возвращались к оленям. Оживали изгибы водопадов и восстанавливали звери силы после зимнего голода. Радушный Чёрный гусь по восторгу, живой и летучей Весне танцующей на острие замершей боли соскучился, и с подветренной стороны за ней наблюдал. В блеске первых весенних лучей танцевали Чёрные гуси, и разбухшими крыльями слегка покачиваясь в объятиях колючих волн, плыли сквозь паутину усталых и талых льдинок. Очарованный таёжник искусно подражал живой природе - шуму ветра, звуку капели, реву оленей и крику гусей. Он слушал бубен метели и всматривался в солнца бубны, ждал и верил в чудо. Верил и ждал, когда где-то вдали начинал бить праздничный бубен капелей. Стаи гусей по течению реки останавливались на дневку в чистых и изумительно прозрачных проталинах бурных рек. Стаи затемно всегда пролетали очень высоко, но гуси парами или в одиночку летели гораздо ниже. От ветерка дрожа и шатаясь на корочке льда заблестевшего на небольших проталинах и бродя по золоту, разбросанному широкой пригоршней солнца в полыньях и заберегах вдоль реки. Тающий синий туман очень рано очищал ото льда ручьи, где стыли тёплые веяния. Гуси держались в горах какое-то время, но с нетерпением ждали, когда Весна направится на север, в тундру, куда их влёк зов любви.
      Усилился южный ветер перемен, принося перемены в жизнь гор. Испив водицы из горного ручья, стаи вспугнутых птиц присели передохнуть на порозовевшие снеговые вершины и макушки высоких деревьев. К талой водице прикоснувшись и тяжкую усталость с крыльев стряхнув. Бессонными ночами пролетали северные птицы. Качалась круглая луна, и по серебряной тропинке расставаясь с горами, парами взлетали гуси прямо к мерцанию одинокой Полярной звезды. Чтобы в стае не было сорвавшихся птиц и запутанных переплетений, строил таёжник кормушки, до верха заполняя пищей. Прелестью радостных встреч и красотой ожиданий, этой мир улыбнулся хрупкими лучами зарницы. Босая Весна вплеталась и дрожала, стягивала дыханье и не терпела пустоты. Не стыдясь, с ветреными птицами падала в бездонное небо и, не таясь на ощупь нелепо танцевала. Возвращаясь к мечтам, и не отрывая от земли взгляд, вспоминал таежник, откуда таёжные люди пришли. В вышнем отечестве встречая таёжный рассвет, он не понимал свои реальные мечты, но знал, теперь его очередь радоваться жизни.
      Один бубен Чёрного гуся надрываясь и стараясь Весну всемогущей не делал. Яркими сапфирами и рубинами светились горные пики в алой заре, но ночи все еще были холодные. Весна нашла берлогу лютого мороза. Желая сделать чуточку счастливее медведя, разбудила его, перевернув с ног на голову. Медведь, не осознав свое счастье, выскочил в ознобе из логова заморозка, шкурой хрустальной звеня. Размахивая лапами с ледяными когтями, старался обнять Весну в печальном танце без любви. Весна бежала от него, задыхаясь от восторга. Но не все растаяли полностью ледяные преграды, и по неосторожности лучистая Весна, на гололеде поскользнувшись, провалилась в глубокую пропасть с торосами, и не могла оттуда выбраться. Мир не сомкнулся за спиной невзначай обжегшейся от мороза Весны. Над обрывом до головокружения летали в смятение птицы, и шатался медведь, совершая глупые шаги безо всяких веских причин. К пропасти хрустя корочками льда на лужах, подошёл таёжник и посмотрел на раннюю, серую и странно танцующую Весну. Ему на мгновение показалось, что ничего больше не будет в этом не привычном глянце глубокой расщелины: ни Лета, ни Осени, ни Зимы. Снежники, камнепады и серое небо заставляли остудить горячий пыл Весны, а она плакала и притворялась, не теряя бодрость сама с собой кружилась, сколько хватало сил. Спрятанная в тень, Весна сладкой болью ледяной россыпи скованная упрямо танцевала в каменном лабиринте, серебристой росою накрыла оленей. Весна в упругом водовороте по ярким изломам молний с первым утренним громом, а в сердце человека оставляла следы солнечного света и любви. У таёжника открытое сердце щемило, и он учился ценить то, что будет, а не то, что прошло. Стараясь необъятное в силах объять, навалился горы свернуть. Силился, напрягался, тянуться к солнечным лучам, и подхватил как сновидение наяву Весну за кончики пальцев в танце. Помог Весне, словно веру в будущее, выбраться через край стужи и покочевал своей тропой. Весна словно кусочек бессмертия тихо и вкрадчиво на цыпочках танцевала вслед за ним. Расцветая кружевом из лепестков, нежно тая, необъяснимый дух весны дарил надежды и мечты. На украшенных изморозью тропинках северным оленям, жаждущим перемен, улыбался лучами рассвет.

• Птица на Олене Жизни
  

Улыбка Хмурой горы

Орзагайская колючка

• Воздаяние храбрости
  

• Камлание озябшей луны
  

• Попутчик Большой Медведицы
  

• Праздник жизни гор
  

Дух неба

• Свет за облаками
  

Сборник стихов

Книга "Ленточки странствий"

      Читать книгу "Ленточки странствий"

• Скачать книгу "Ленточки странствий"
  

Книга "Ловец Солнца"

• Скачать книгу "Ловец Солнца"
  

В добрый путь

• Зимнее путешествие
  

• Моя Тофалария
  

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич